Драма синхрогенетика, нф-рассказ
Жан Клермон всегда выбирал для поездок из космопорта спецавтомобиль, предназначенный для астронавтов, которые за определенное время отсутствия на Земле отвыкли от планетарной техники, развитие которой было не столь стремительным, как и космической.
Этот вид транспорта не нуждался высших пилотских удостоверений: достаточно было громко приказать, указав определенное направление и вероятную продолжительность, как все расчеты начинал делать автонавигатор. Однако скорость можно было уменьшать, но по увеличению, - существовала разумная граница: не более 250 км в час, да и то на трансконтинентальных магистралях, к которым на планете уже привыкли.
Клермон не имел козырей мордашек астропилотов, хоть в космосе, и не только ближнему, бывал немало. Например, сегодня он возвращался с Луны, где только что закончилась закрытое совещание по вопросу отношений с инопланетными чужаками, ("инопланетными чуваками").
Журналистов на совещании не было. Их и на дух не допустили. Дело обычно считалось сверхсекретным. Однако участники почти не сомневались, что самые рьяные - всеми правдами и неправдами - узнают о самых скандальных подробности. А потом какой-нибудь стрелочник в образе десятого рожка от фонаря - кто-то технической обслуги Селеноцентру - будет обвинен в измене и уволен с волчьим билетом. Но очередную сенсацию в СМИ раздуют - как на матушке-планете, так и в околоземном пространстве.
Каждый раз, возвращаясь к окраинам Гренобля, где находилась его исследовательская лаборатория - ведь Париж, как и все региональные столицы Земли, город чиновников, - а настоящую науку делают в глубинке - провинциальности сегодня на планете нет! - Клермон находил себе какую-то невинную забаву.
Например, сегодня он решил ехать чрезвычайно неопределенным маршрутом, каждый раз подавая шоссейные команды на каком-то новом языке. Клермон любил в земной языкознании за его странную пестроту. Это было больше чем хобби, это было настоящее восхищение!
Сам он глубоко и расторопно владел шестью мировыми языками, и еще с помощью электронного лингвиста смело произносил команды на множестве других языках, сленгах, арго и диалектах, каждый раз выбирая языка и сленги малочисленных сообществ: баскский, сленг лос-анджелесских афроамериканцев, сленг нью-йоркских латинос, валлийский, гагаузский, эрзянский, мокшанский (оба эти языка изобрели слово "лох"), чувашский, марийский, ромский и идиш... Правые повороты приказывал делать на курдском, левые - уйгурском... Это поднимало настроение...
Полиглотика не загнала машину в "тупик". Инерционно-гравитационные двигатели реагировали мгновенно. Клермон прибегнул к последнему языкового тестирования: приказал немедленно ускорить движение по-корсикански. Его французский ассистент Читора был земляком Бонапарта, и сам ученый кое чего от него поднабрался...
Однако минут через двадцать пришлось остановиться. Шоссе тревожно пересекли канаты с красными лентами. Вокруг сновали разноликие фигуры, среди которых преобладали заняты полицейские.
Выйдя из служебного авто, Клермон спросил худощавого сержанта:
- Что случилось, если не секрет?
- Да какой тут секрет, - раздраженно ответил тот. - Местные тюфяки сбили кентавра. Между прочим, уже не первого. А какой-то старик все время плачет, что сделано это намеренно. А сам так прыгает, как разъяренный павиан...
Жан прервал длинные болтовня службиста и протянул ему флюористичное удостоверения.
- Как ксенолог, - предостерег он, - в таких случаях я обязан присутствовать. В мою компетенцию входят кассации потерпевших и межпланетный мониторинг. Есть учитывать на меня, как на компетентного инспектора.
- Тогда, господин инспектор, пойдем пешком. Там действительно НЕЧТО ...
Приказав машине на французском языке немедленно становиться на аварийную стоянку, Клермон, не скрывая официального документа, направился к месту дорожного происшествия...
Зрелище было действительно кровавым. Пятнистый абориген одной из планет созвездия Цефея омертвело лежал в большой луже крови. С его конского тела прямо на мостовую вывалились кишки, рядом лежал оторванный кусок печени. Только за счет того, что верхняя, человеческая часть тела осталась невредимой, он пока еще жил.
Подойдя вплотную к полицейскому границы, Клермон еще раз ткнул каждому под нос свою радужную "корочку" и хрипло спросил:
- Кто виноват?
Полицейский медленно неуверенно указал в направлении мрачного мужика с разбитым носом.
- Говорят, что он... Причем старик, ставший свидетелем, клянется, что это было совершено умышленно. Мы уже успели выяснить: раньше они не были знакомы. Похоже, что старик просто в шоке, значит, клевету можно исключить.