— А чем наш капитан Мацаши другой?
Если очередной взрыв, раздававшийся неподалеку, прерывал рассказ, Тибора просили:
— Пожалуйста, господин вольноопределяющийся, что же дальше?
Он рассказал о «потешном» суде над крестьянами, приговоренными к смертной казни. Но вдруг земля разверзлась, в глазах потемнело… и больше он ничего не помнил.
Очнувшись, Тибор увидел, что лежит в траншее наполовину засыпанный землей.
Превозмогая боль, он поднялся, отряхнулся и, шатаясь, побрел к блиндажу. Страшная картина! Снаряд угодил прямо в блиндаж. Восемь солдат, которые только что с таким вниманием слушали его рассказ, валялись изуродованные — кто на полу, кто на бруствере. Все погибли. Лишь его, Тибора, по счастливой случайности, взрывная волна отбросила в противоположный конец траншеи.
Он стоял, бессмысленно уставившись на бруствер, пока санитары не отвели его в сторону, чтобы он не загораживал проход.
Покачиваясь, приплелся Тибор в свою землянку. Взглянув на него, Тира дал ему глотнуть рому и как ни в чем не бывало продолжал заниматься своими делами. Смерть на фронте — дело обычное. Тиру куда более взволновала утренняя экзекуция. Подумать только — истязать своих же людей! Фельдфебель на все лады поносил капитана.
— Нашего батальонного кроете? — прорвало вдруг Тибора. — А другие лучше? Кутила, бездушный солдафон, бездельник, зверь… А много ли вы знаете офицеров, которые отличаются от него?
— Всех к ногтю подлецов! — взревел фельдфебель и, схватив флягу, допил остатки рома…
— Этим делу не поможешь! Надо уничтожить условия, порождающие таких людей.
Андраш Тира в бешенстве сжал кулаки и набросился уже на Тибора.
— Опять за свое? Ишь, образованные, так вашу… Все рассуждаете: условия, причины… А на деле вы… вы… — он задыхался от ярости, — слюнтяи!
Тибор в сердцах оттолкнул фельдфебеля, тот сразу обмяк и забормотал виновато:
— Я не хотел вас обидеть… Но вы поймите… Вы журналист, в газетах писали… Можно сказать, близки были к сильным мира сего… Вашему пониманию все доступно. А нам, простым смертным, что делать? Вот и набрасываемся на первого, кто подвернется под руку! Мы можем вспылить, но зла не помним, не то что ваш брат, образованный… Такие уж мы есть, болваны неотесанные. Поживете здесь — таким же станете! — он махнул рукой. — А вы, верно, не прочь снова господином редактором заделаться? Там-то оно легче…
Тибор в упор посмотрел на Тиру и, отвернувшись, опустился на свой сундучок. Слова фельдфебеля уязвили его. В самом деле, чего он стоит, потеряв главное свое оружие — перо? Людям так нужно слово правды!
— Все, что вы сейчас говорили, — пустое, — беззлобно сказал Тибор. — Но знаете, вы подали мне неплохую идею… Я буду выпускать газету! Здесь… Да, да! И расскажу в ней все о нашей жизни…
Тира посмотрел на него удивленно и недоверчиво.
— Так вам господин капитан и разрешит…
— А если юмористическую? Такую не запретит? Жизнь-то у нас веселая, не правда ли?
Фельдфебель помолчал раздумывая.
— Ну и зачем это? — сказал он. — Или, думаете, кожа у людей станет тоньше от вашей газеты.
Теперь-то Тибор знал, как ответить.
— Я убедился, что жертва, если она молчит, — соучастница преступления.
— Гм… — буркнул Тира, почесав в затылке. — . Может… и я окажусь в чем-нибудь полезен?
— А почему бы нет! Хотите стать издателем газеты? Для этого вам придется раздобыть большие листы бумаги.
— Это я могу! Используем казенную, на которой делают раскладку солдатского довольствия. Листы плотные, в клетку и размером как раз с настоящую газету. Что еще нужно?
— Копировальную бумагу, чтобы сразу получалось три-четыре экземпляра.
Тира нагнулся над своим сундучком, попросил Тибора подвинуться и, порывшись, извлек бумагу, копирку и линейку. Нашелся у него и химический карандаш. Он бережно разложил листы на крышке сундучка и тут же расчертил их подобно газетным колонкам. Старался от всей души, слюнил карандаш, чтобы линии получались четкие, и даже посапывал от усердия.
— Скажите, господин капрал, а нельзя ли, чтобы газета наша и солдатам по душе пришлась, и господин командир батальона не придирались? — заискивающе спросил он, оторвавшись от работы.
— До поры до времени можно… — неопределенно ответил Тибор.
Тира оттопырил нижнюю губу и протянул Тибору разграфленные листы.
— Значит, и газету будем выпускать до поры до времени. Попятно, — резко переменил тон фельдфебель и многозначительно посмотрел на собеседника.