Первый: Танки горят! Все горят! Все! Мы остались одни!
Второй: Врешь! Арик прорвется, клянусь! Хоть на одном танке, хоть на одной гусенице, но прорвется!
Комната управления
Стенографистка: (на телефоне): Кто-нибудь, кто-нибудь! Обстановка на Голанах?
Освещается задник
Первый: Два снаряда на машину! И это все? А потом что? С голым хером против танков?
Второй: И снарядом, и руками, и зубами! И хером тоже, если у тебя на них стоит!
Первый: Откуда вы? Бейт-Шеан? По машинам. Нет, нет времени – по машинам!
Второй: Восемь? Мало! Мало! Все по машинам!
Комната управления
Элазар: Интересно, кто-нибудь из вас задумался о том, что будет после войны?
Даян: Ты что, Дадо, получил хорошие новости с фронта?
Элазар: Не то что бы можно было бы расслабиться, но я верхним чутьем чувствую… Сирийцы выдыхаются. Садат…не знаю…но чувствую близость перелома.
Голда: Я не собачница и не разбираюсь в чутье, но хотела бы тебе поверить. А почему тебя интересует что будет после войны?
Элазар: Ну…
Абба: Потому что, как всегда, нас ожидает наказание невиновных и награждение непричастных.
Даян: Ты это всерьез?
Абба: Где-то наполовину.
Голда: А Обри все делает наполовину.
Элазар: Но ведь кто-то должен будет ответить за ошибки! Если это были всего-лишь ошибки.
Даян: На что это ты намекаешь?
Голда: Мы все ответим.
Элазар: Меня не впутывайте. Я лишь выполняю приказы правительства.
Даян: Даже и не надейся отмазаться!
Элазар: Это ты мне? Да вас обоих будут судить как преступников, как убийц, наконец.
Голда: Ты меня с одноглазым не путай. Я не руковожу армией.
Даян: Ты руководишь страной. И это к твоему дому будут приходить вдовы и стоять молча. О нет, они не будут рвать на себе одежду. Они просто будут молчать. Представила? Как тебе такая перспектива?!
Голда: Не смей. Ты не имеешь права.
Даян: А ты пожалуйся Киссинджеру. Вот телефон, что же ты не звонишь?
Элазар: Оба вы хороши. Один видит обстановку в розовых очках…
Даян: Я признал свою ошибку, все слышали.
Элазар: …А другая ему поддакивает.
Даян: Кто бы говорил! У меня на столе лежит доклад разведки. Интересно, чья там подпись?
Голда: А ты обвини во всем Премьера. Давай, давай, вали все на меня.
Элазар: Я не руковожу страной, я и армией то не могу толком управлять.
Даян: Не можешь, так выйди в туалет и застрелись, смотри не промахнись только!
Элазар: Интересно, как мне прикажешь управлять, если ты все время вмешиваешься.
Даян: Плохому танцору и яйца мешают. А хороший танцует.
Элазар: Вот ты и танцуй, а мы будем воевать. .
Абба: Послушайте, может быть стоит…?
Голда: Заткнись, Обри
Абба выходит на авансцену
Абба: Ну все, повело кота на блядки. Сейчас они перегрызутся совсем и словесная перепалка плавно перейдет в мордобой. Наверное, Моше и Дадо будут уныло молотить друг-друга своими крестьянскими кулаками, а Голда вцепиться им обоим в волосы и непременно завизжит. Я даже представил себе эту сладостную картину. Но пока что лишь воздух накаляется. Неужели не подерутся? А тебе какое дело, Обри? И что же ты делаешь здесь Обри? Ты пока еще министр, но твоя карьера фактически закончилась. Диниц докладывает непосредственно Голде через твою голову и твое министерство превращается в такую же пустышку, в какую Старик превратил Министерство Юстиции. Нужна ли тебе такая синекура? Давно пора угомониться и написать наконец свою книгу. Лукавишь, министр Эвен, все это время ничто не мешало тебе писать ее. Или что-то мешало? Так ты способен быть честным с самим собой или нет? Ты же так хотел донести до людей свое видение современного мира. Что же не так? Вот кончится война, ты сядешь за стол, включишь лампу под зеленым абажуром, возьмешь лист хорошей бумаги, перо и пустишь его бежать справа налево, резво и точно, как ты умеешь. Нет, слева направо конечно, ведь ты будешь писать по английски. Но что-то тебя смущает, верно? Погоди, там, похоже, что-то назревает. Неужели все-таки мордобой?
Комната управления. Ругань продолжается в виде пантомимы.
Стенографистка: Эй вы! А ну все заткнулись!
Голда: Что?
Стенографистка: Молчать!!! (все молчат) Кто вы?! Я спрашиваю, кто вы?! Лидеры страны или кучка обосравшихся политиканов?!!