Диего: И опять наш святой отец прав. Он правда не упомянул…
Фра Франциско: …просто не успел…
Диего: …о том, что американский коррехидор еще и выбивает налоги, причем из тех-же краснокожих. Он и есть эта самая исполнительная власть .
Фра Франциско: А порой и судебная.
Доктор: Наш святой отец открывается нам с неожиданной стороны. Жду не дождусь его очереди рассказывать.
Фра Франциско: Знаете ли вы, о любезный доктор, что Апостол Павел полагал милосердие величайшей из добродетелей истинного христианина. Не осмеливаясь его оспаривать, позволю все же предположить, что и терпение является немалой добродетелью.
Доктор: (смеется) Силенцио, святой отец, силенцио.
Эль Греко: Но, что это вы так побледнели, дон Мигель?
Сервантес: Признаюсь, дон Диего меня порядком расстроил. Неужели в колониях творятся те-же безобразия, что и в метрополии?
Доктор: А вот послушаем историю дона Диего и узнаем. Закончена ли ваша история, сеньор Сервантес?
Сервантес: Она закончится, когда меня отнесут в фамильный склеп. Пока что она скорее застряла на месте. Так что, дон Диего – ваша очередь.
Эль Греко: А как же поучение?
Сервантес: Пожалуй я еще не готов. Если, не возражаете, я вернусь к нему попозже.
Эль Греко: Не возражаю.
Диего: Но за вами должок, дон Мигель. Ну что ж, господа…
Фра Франциско: Позвольте лучше мне. Я вижу как наш Диего на меня подозрительно смотрит. При всем моем уважении к добродетелям, мне кажется что лучше не испытывать терпение нашего экс-конкистадора.
Диего: Отец Франциско – вы святой!! А то я уже совсем запутался в догадках.
Эль Греко: Да и нам небезынтересно. Вы тут нам добавили таинственности.
Доктор: Я с отцом Франциско знаком давно, но и не подозревал…
Фра Франциско выходит на авансцену.
Фра Франциско: Итак я начинаю. Но, с вашего позволения, я бы не придерживался хронологического порядка, а то наш Диего рискует не дожить. Так что я сразу признаюсь, что в Американских колониях я действительно успел побывать.
Диего: Я же говорил!
Фра Франциско: В Америку, в отличие от Диего-конкистадора, я попал не по своей воле, а был сослан. За что? Ну, об этом позже. Не буду описывать все мои путешествия по колониям, но только через какое-то время я попал в Лиму в качестве простого монаха, коим являюсь и сегодня. К этому времени я вступил в братство францисканцев, сменив также и свое имя на имя моего святого покровителя.
Диего: А как вас звали ранее?
Фра Франциско: Не думаю, что вам стоит это знать.
Доктор: Слишком известное имя?
Фра Франциско: Ваша проницательность, доктор, вас когда-нибудь погубит. Итак, я продолжаю. Ко времени моего приезда на западное побережье эта страна была уже далеко не той империей инков, которую нашли братья Писарро. Отбушевали многочисленные восстания и краснокожие были окочательно усмирены. Но как? Очень просто – загнаны в бесправное рабство. Да, инки порой практиковали человеческие жертвоприношения, но не более, чем Святой Трибунал практикует аутодафе. Зато каждый краснокожий кечуа имел при инках свой дом, утварь и всегда был сыт за счет маиса из казенных амбаров. А теперь они ютятся в бараках и ведут полуголодное существование. Что касается инков, то они вообще исчезли, оставив после себя не так много следов. Впрочем, боюсь, что я мало что могу прибавить к тому, что рассказывает в своей скандальной книге Бартоломе де лас Касас.
Доктор: Я, как верный сын церкви, не читал труды Касаса, но слышал, что он сильно преувеличивал.
Фра Франциско: Хотя я тоже верный сын церкви, мне пришлось ознакомился с некоторыми его работами.
Диего: Пришлось?
Фра Франциско: Да, по служебной надобности. И, уверяю вас, описания Касаса справедливы. В количественном отношении он, возможно, допустил некоторые вольности, и несколько сгустил краски пользуясь своим поэтическим даром.
Сервантес: Поэтической дар для этого и существует.
Доктор: Скажите фра Франциско, вы имеете в виду его работы о рабстве в колониях или его же записки о продвижении католицизма?
Фра Франциско: Для человека не читавшего этих работ, вы подозрительно хорошо осведомлены, Доктор. (Доктор отодвигается) Ну полно, дон Херонимо, не стоит так пугаться. Разумеется, мое замечание касается обеих тем.
Эль Греко: Святой отец, разве мы вправе сравнивать варварские жертвоприношения с исполнением приговоров святой инквизиции?