— Я вообще-то не знаю, что случилось.
Она обрадовалась возможности рассказать и начала:
— Ее звали Карен, Карен Лоу, она жила вон там около года, иногда заглядывала в магазинчик. В тот вечер, когда это случилось, она встречалась с друзьями и рассталась с ними около десяти вечера. А без четверти одиннадцать кто-то нашел ее лежащей там, вызвал «скорую помощь» и полицию.
Я постарался сформулировать следующий вопрос как можно более тактично:
— Может быть, она выпила лишнего?
Женщина энергично тряхнула головой:
— Нет, я ее знаю… О, mon dieu, я ее знала. Она иногда ходила в паб, но всегда ограничивалась стаканом лимонада…
Тут она воззрилась на меня:
— Вы не из полиции?
— Нет, нет… Я… из страховой компании.
Женщина чуть не сплюнула и сказала:
— Merde! Они обожают, когда люди платят им деньги, но от них вы никогда ничего не дождетесь. Вы знаете, сколько мне заплатят за магазин?
Я не хотел рекламировать никакую страховую компанию, но решился предположить:
— Много?
Она яростно затрясла головой, в уголке рта скопилась слюна. Я изменил свое мнения насчет ее привлекательности. Теперь я считал, что у нее не все дома. Она сказала:
— Скажите этим мудакам…
Пауза.
Женщина взглянула на меня:
— Это правильное слово?
Кто я такой, чтобы спорить? Хотя подобного выражения от француженки не ожидал. Я бы скорее рассчитывал на что-то более классное, оскорбительное, но элегантное, как положено французам по праву рождения. Но я лишь кивнул, правда без энтузиазма, и она продолжила:
— Скажите им, пусть платят.
— Обязательно.
И я быстро ретировался. Мгновение назад я подумывал, не пригласить ли женщину куда-нибудь, теперь я считал, что ее следует засадить в психушку. Дойдя до магазина подержанной одежды, я рискнул оглянуться. Она все еще стояла у подножия лестницы, уперев руки в бедра, и кипела от ярости. Я свернул направо и направился к центральному магазину на Эйр-сквер. Интересно, не тот ли это «молл», о котором болтала американская девчонка? Там на первом этаже открытое кафе. Я подошел к прилавку, взял кофе и тут заметил блондина, который давно ходил за мной хвостом. Он помахал рукой, показывая на свободный столик, и сел.
Я заплатил за кофе, и девушка сказала:
— Приятного вам дня.
От неожиданности я сумел только что-то проворчать. Непросто нести чашку с кофе и опираться на трость, так что я не слишком быстро добрался до столика.
Блондин поднялся:
— Позвольте вам помочь.
Взял чашку, поставил ее на столик и снова сел. Вблизи он оказался моложе, не дать больше восемнадцати. Я сел и посмотрел ему прямо в лицо. Что-то было не так с его левым глазом. Парень улыбнулся и сказал:
— Джек Тейлор?
Как будто мы были старыми друзьями. Я возмутился:
— А вы кто, черт возьми?
Улыбка сползла с его лица, как будто он не мог поверить, что я его не узнал. Спросил:
— Вы меня не помните?
— Нет, не помню.
Блондин нахмурился, что подчеркнуло странность его левого глаза. Все его поведение определенно было рассчитано на то, что я его узнаю. С ноткой отчаяния он заявил:
— Я Ронан Уолл.
Я вынул из кармана сигареты очень медленно, потом еще неспешнее достал зажигалку. Его терзало нетерпение. Когда я наконец закурил и выдохнул дым, я сказал:
— Ты так это говоришь, будто это должно что-то значить. Ни хрена это для меня не значит, парень.
Слово «парень» ему не понравилось. Он начал стучать пальцами по столу, затем неохотно произнес:
— Лебеди.
Вот теперь я вспомнил. Несколько лет назад кто-то взялся отрубать головы лебедям в провинции Клада. Общество защиты лебедей наняло меня, чтобы разобраться. Не самый лучший период в моей жизни. Я глубоко завяз в разных неприятных событиях, так что не смог сразу сосредоточиться. Мне пришлось ночью сидеть, согнувшись, у стены, отгоняя лебедей и внутренних демонов. Я поймал преступника. Им оказался шестнадцатилетний парнишка, у которого явно съехала крыша. Он потерял левый глаз во время этих событий. Я припомнил, что он был из состоятельной семьи с влиянием, поэтому дело замяли. Кроме глаза, у блондина не было ничего общего с тем психом, которого я видел раньше. Я заметил:
— Ты изменился.
Теперь он снова воспрянул духом. Выпрямился и сказал:
— Полностью.
В голосе послышалось самодовольство, это был тон человека, который достиг определенных высот и уже не подвержен мелким слабостям. Я загасил сигарету, посмотрел парню в лицо и объяснил:
— Я имел в виду, физически.
Он немного растерялся, поколебался и заявил:
— Я вылечился.
Я не возражал поиграть с ним еще, потому сказал:
— Замечательно. Теперь уже не хочется рубить головы лебедям?
Я увидел, как сжались его кулаки. Недавняя живость исчезла, но он попытался улыбнуться и проговорил:
— Я тогда болел, но мне оказали помощь, самую лучшую, и… теперь я студент, у меня только отличные оценки.
Я почувствовал инстинктивную неприязнь к блондину. Всего лишь мальчишка, но чувствовалось уже в нем нечто более взрослое, злобное. Я сказал:
— Что ты изучаешь? Сомневаюсь, чтобы ты захотел стать ветеринаром, или ты изменился… прости, вылечился… до такой степени?
Парень уже полностью был в игре, глаза, вернее, глаз стал напряженным. Он улыбнулся уголком рта:
— Я собираюсь получить степень по искусству.
В моей голове замелькали цифры, соединились точки, и родилось сумасшедшее заключение. Блондин ходил за мной, он раньше привлекался за жестокое обращение, и вот он сидит здесь. Зачем? Я набрал в грудь воздуха и спросил:
— Синг не требуется?
— Что?
— Джон Миллигтон Синг. Будет тебе, ты ведь изучаешь литературу, разве тебе не попадались драматурги?
Если он и был виновен, то ничем это не показал. Мне следовало действовать осторожно. В последний раз, когда я назвал убийцу, я ошибся, и был загублен невинный молодой человек. Воспоминание об этой чудовищной ошибке будет преследовать меня до моих последних дней. Я никак не мог позволить себе еще раз пройти тот же путь. Я пошел прямым путем, просто спросил:
— Зачем ты ходил за мной?
Парень оживился, обрадовался, будто уже не надеялся, что я спрошу.
— Я хотел поблагодарить вас.
— Что?
— Честно. Я был очень болен, мог попасть в настоящую беду, но появились вы, и в результате мне помогли, и теперь я совершенно новый человек.
В его голосе звучала легкая насмешка, поэтому я сказал:
— Давай проверим, правильно ли я тебя понял. Я выстрелил в тебя из шокового пистолета, ты упал в воду, лебеди напали на тебя и выклевали твой левый глаз. Ты за это хочешь меня поблагодарить?
Мое изложение прошлых событий оказало на парня странное впечатление. Его лицо точно осветилось, как будто мой пересказ его взволновал. Он поинтересовался:
— Могу я пожать вашу руку, Джек?
Меньше всего мне хотелось прикасаться к этому парню. Я ответил:
— Ты мне лучше помоги.
На лице его появилось выражение подозрительности и злорадства. Он сказал:
— Я слушаю, начальник.
Я рассказал ему о двух мертвых студентках, смерть которых я якобы расследую для страховой компании. Не мог бы он поспрашивать, ведь он бывает в студенческом городке, узнать, были ли у девушек друзья, добыть нужную информацию. Он полез в карман, достал блокнот и ручку и записал имена и подробности. Я сказал, что заплачу за потраченное время. Парень небрежно отмахнулся. Деньги не были проблемой. Я попросил его дать мне номер его телефона, и он протянул мне визитку. Заметив мое удивление, блондин ухмыльнулся: