К у р т. Ты становишься истеричкой…
Э в. О боже, только не это! Это было бы совсем ужасно. Одного истерика в семье более чем достаточно. (Подбегает к кровати, хватает молоток, протягивает его Курту.) Ты вроде бы хотел заняться убранством квартиры?.. Или вся эта ария была просто очередной отрыжкой души, которую ты можешь себе позволить по крайней мере дома, не теряя, так сказать, достоинства? (Сует ему молоток в руки.) Если ты положил гвозди в сахарницу, то они там так и лежат, может быть, только засыпанные рафинадом, который я вчера купила. Без злого умысла, разумеется. Просто в спешке.
К у р т (не зная, что делать с молотком). Ты никогда не пользовалась этой сахарницей.
Э в. А вот воспользовалась. Тебе в угоду, мой дорогой. Чтобы не слышать больше твоего ворчания, что в пакетах сахар отсыревает… Так… Еще что? Ага, правильно, с завтрашнего дня, клянусь в этом, я не буду больше ходить по квартире босиком. А на холодильник положу шариковую ручку и листок бумаги, на котором ты сможешь излагать свои дальнейшие жалобы. Письменно. (Замолкла.)
Курт перекладывает молоток из одной руки в другую; наконец кладет его снова на кровать.
К у р т. Извини.
Эв пожимает плечами.
Я немного распустился.
Э в. О’кей… Я тоже.
К у р т. Все в порядке?
Э в (через плечо). Это мы всегда себе говорим. После.
К у р т. Я что-то кислый сегодня.
Э в. Это ты тоже всегда говоришь. После.
К у р т. Да?
Э в. Да.
К у р т. Гм… Может быть.
Э в. Уже года три.
К у р т. Не преувеличивай.
Э в. Приблизительно.
К у р т. Ну, допустим… Когда приходишь домой после всей этой свистопляски на фабрике… Вероятно, я бываю иногда немного… (подыскивая слово) въедливый.
Э в. Вероятно. Иногда. Немного.
К у р т. Я, видно, этого не замечаю.
Э в. Я замечаю.
К у р т. Ты должна была мне об этом сказать.
Э в. О боже!
К у р т. Как будто нельзя со мной объясниться.
Э в (пародируя его тон). Ах, еще это, как будто у меня нет других проблем!.. Милое дитя, оставь меня ради всего святого в покое с этими дурацкими мелочами.
К у р т (невесело). И часто я… так говорю?
Эв не отвечает.
Н-нда… возможно.
Э в. Ты слишком занят. Я отучилась рассказывать тебе про свои… дурацкие мелочи.
К у р т. Тогда, логически рассуждая, я не могу на это как-то реагировать. (Поняв противоречивость своего замечания, поспешно.) Впрочем, ты должна признать, что я никак не препятствовал, когда год назад тебе предложили аспирантуру.
Э в. Но и не слишком горячо уговаривал.
К у р т. Речь шла о твоей аспирантуре. Решать должна была ты сама. Что же касается того, как все организовать дома, — я был готов.
Он уже снова пришел в себя, говорит свысока, но тем не менее искренне.
Я ведь сам вижу, что вся эта зубрежка азбуки в школе не удовлетворяет. Но… ты не захотела другого.
Э в (после паузы, с беспомощным жестом). Я бы с этим не справилась. Уже давно отвыкла от теоретических занятий. (Еще некоторое время размышляет, затем, как бы отбросив все в сторону, подходит к шкафу, вынимает из него вечернее платье.)
К у р т. Только без шика, если можно.
Э в. И не собиралась.
Она вешает вечернее платье на дверцу шкафа, снимает домашний халатик, бросает его на кровать и в таком виде высматривает себе в шкафу какое-нибудь другое платье. Курт смотрит на нее, подходит ближе.
К у р т. Во всяком случае, выглядит моя жена еще… очень и очень!
Э в. Ты находишь?
К у р т. Мне искренне жаль всех мужчин, у кого нет такой женушки.
Э в. О-о!.. (Снимает платье с вешалки.)
К у р т. Они подвержены всяким соблазнам. (Гладит ее плечи, отбирает из ее рук платье.)
Вешалка падает на пол.
Э в (не глядя на него). Я знаю, что ты мне не изменяешь. Это я знаю.
К у р т (бросает платье на кровать). Это уже кое-что… И не так мало, я думаю. (Обнимает ее сзади за плечи.)
Э в (через плечо). Ты относишь это к своим заслугам?
К у р т (иронически). Безусловно.
Э в. Может быть, у тебя просто нет времени?
К у р т. Возможно.
Э в. Может быть… у меня его больше?
К у р т. Тебе лучше знать.