Д я д я В и л л е м. Лишь бы теперь маху не дать! (Выбегает.)
Юпп бежит вслед за ним.
А н н а. Юпп, ты ведь позабыл.
Ю п п (уже у двери). Что?
А н н а (помедлив). Выписку.
Ю п п. Да-да… верно. (Смотрит на нее.) Главное, чтобы бургомистр об этом не забыл.
Входит взволнованная У р с у л а.
У р с у л а. Он тебя снял, Анна?
Ю п п. Не трепи языком!
У р с у л а. Лемкуль говорит, он сам слыхал! Он к себе на вечер всех мужиков назвал. Ты пойдешь, Юпп?
Ю п п. Скажи лучше, где печать?
У р с у л а. Ах, да! (Идет к своему столу, роется в ящике.) Еще утром тут была… (Анне.) Тебе она сейчас нужна?
А н н а. Да Юппу, видишь ли, выписка понадобилась.
У р с у л а. Выписка?
А н н а. Он хочет в город, механиком собрался там устроиться. Понимаешь? Сделай ему выписку!
У р с у л а (села за стол и вынула из ящика бланки, начинает писать, но останавливается и обращается к Юппу). А мать что скажет?
Ю п п. Пиши знай! Только без печати этот бланк недействителен. Это же липа. Сперва надо печать найти!
А н н а. Успокойся, Юпп, найдется.
Ю п п. Завтра еду, будь что будет! (Уходит.)
У р с у л а (растерянно). Господи, неужели нельзя из двух дураков хоть одного умного сделать?
Подвал у Лемкуля. Низкий, грубо побеленный свод, освещенный электрической лампой. Вход слева. Всюду бочки, автомобильные шины, канистры для бензина, ящики и инструменты. Задний план закрыт брезентовым полотнищем, свисающим с потолка. На переднем плане большой сундук, на нем расставлены бутылки с водкой и стаканы. Вокруг на ящиках и канистрах сидят с т а р и к У к к е р, Х а в е р к о р н, К н о р п е л ь и д р у г и е к р е с т ь я н е; сам Л е м к у л ь восседает в центре.
Пьянка в самом разгаре.
Х а в е р к о р н. А я побожусь, соседи, Лемкуль так всегда говорил: «С бургомистершей добром не кончится»… Хоть коронную присягу приму!
С т а р и к У к к е р. Что значит коронная присяга?
К н о р п е л ь. Потому как он у Лемкуля выпас арендовал, дурья ты голова, и в долгу как в шелку, а главное, пьяница он присяжный! Раскумекал, старый гусак?
С т а р и к У к к е р (упрямо). Врешь, балаболка! Это еще не коронная присяга!
Х а в е р к о р н (стучит бутылкой по столу). Тихо, я так скажу: да здравствует Лемкуль, наш бывший и будущий бургомистр!
К н о р п е л ь. Хох!
В с е. Хох! Хох! Хох!
Все чокаются с Лемкулем, который чувствует себя героем дня.
Л е м к у л ь. Спасибо, хозяева, на добром слове! (Он уже входит в роль бургомистра, произносящего речь по случаю своего избрания.) Я принимаю ваш тост как знак нашего единодушия и вашего доверия, благодарю, друзья! Хаверкорн тут сейчас сказал: «С бургомистершей дело худо кончится…» Кто это вам говорил с самого начала, помните?
Х а в е р к о р н. Ты говорил, что верно!
Л е м к у л ь. А почему я это говорил, хозяева? Почему? Потому как бабья власть — это самый корень зла, что в доме, то и в деревне… Потому как это против заповеди господней! Потому как господь, когда свет сотворил, он Еве сразу сказал: жена да убоится мужа!
С т а р и к У к к е р. Во-во, так он и говорил!
Л е м к у л ь. А чего же наши бабы захотели? А? Захотели свет вверх ногами поставить! Девка еще коровы от быка отличить не может, а захотела целой деревней заправлять! Школы строить! Пыль в глаза пускать! Трах! Одна пыль и осталась!
К н о р п е л ь. Теперь этой стройке конец!
Х а в е р к о р н. Как Лемкуль бургомистром станет, крест на ней.
Л е м к у л ь. Можешь быть уверен! Эта школа — от гордыни все! Просто бабы хотят показать, что им, мол, и книги в руки! Эта школа, хозяева, — башня вавилонская! Гордыня это новомодная! От нее наши денежки плачут!
К н о р п е л ь. Потому как бабьи умы разоряют домы…
Х а в е р к о р н. Им бы только мотать…
С т а р и к У к к е р. Руки им отшибить надо…
Х а в е р к о р н. Горе то, что они в правление залезли!
Л е м к у л ь. До каких же это пор, хозяева? Кто ж тут мужики — вы или ваши бабы?
О д и н и з к р е с т ь я н. Тебе хорошо говорить, Лемкуль, ты свою схоронил.
К н о р п е л ь. Все едино! Надо баб — вон! Долой юбки!
С т а р и к У к к е р. Как это «долой юбки»?
Х а в е р к о р н (опрокинув одну за другой две рюмки водки). Как? Я ночью возьму да у своей юбку в ларь запрячу, пускай идет в правление, без юбки-то!