Д о б р ы я н. И давно?
Н а т а ш а. Еще до бессмертия. С тех пор, как я стала с вами работать.
Д о б р ы я н. А что же он до сих пор не заявлял о себе?
Н а т а ш а. Бессмертие! Оно сняло все препоны.
Д о б р ы я н. Но вы же знаете, что вакансия занята, а совместительство запрещено.
Н а т а ш а. Вы решили укрыться от меня за этим шатким барьером? Этот барьер что-нибудь значил до бессмертия, а теперь утратил все свои значение.
Д о б р ы я н. Наконец, мой возраст…
Н а т а ш а. Бросьте, Борис Петрович, хвататься за соломинку. Я слежу за состоянием вашего здоровья. Знаю все ваши анализы, кардиограммы и заключения эндокринологов, все ваши биологические качества и физиологические возможности. Я знаю, что в порядке эксперимента вы обследовались на предмет бессмертия. Результаты обследования меня вполне удовлетворяют.
Д о б р ы я н. Оказывается, вы всесторонне вооружены.
Н а т а ш а. Без этого такую крепость не возьмешь. Теперь нам необходимо выяснить один кардинальный вопрос.
Д о б р ы я н. А именно?
Н а т а ш а. Могу ли я рассчитывать на вашу откровенность?
Д о б р ы я н. Постараюсь. Откровенность за откровенность.
Н а т а ш а. Как вы смотрите на меня как на особу другого пола?
Д о б р ы я н. Стараюсь не смотреть.
Н а т а ш а. А если бы не боялись?
Д о б р ы я н. Если бы я был Мафусаилом…
Н а т а ш а. Вы хотите сказать, что у Мафусаила нет зарегистрированной жены?
Д о б р ы я н. По-моему, это немаловажное обстоятельство.
Н а т а ш а. Прежде всего о вашем законном браке… Я на него не покушаюсь. Не требую развода. Не подстрекаю вас подсыпать мышьяку Марине Сергеевне или сжить ее со света иным способом. Марина Сергеевна — милая женщина, и пусть она живет, сколько ей господь бог запланировал. При бессмертии мои молодость останется со мной. Но ей для чего бессмертие? Чем она его заслужила? И какая польза обществу от того, что она не умрет? Молодой она уже не станет. Детей вам народить не сможет. А вас привяжет к себе на веки вечные. А вы же могли бы подарить человечеству талантливых, может быть даже гениальных потомков — детей, внуков, правнуков. Своей вечной преданностью старой бабе вы лишаете общества такого чудесного дара. Какая же это мораль? Это старые мещанские предрассудки, а не мораль бессмертного общества. Правильно о морали говорила Клавдия Петровна: многое будет выглядеть совсем по-иному. Я долго над этим думала и вот… пришла к вам.
Д о б р ы я н. Что касается бессмертия Марины Сергеевны, то вы упустили из виду одно важное обстоятельство. Помните, я говорил, что бессмертие возможно только в том случае, если все эндокринные железы функционируют нормально. К сожалению, Марина Сергеевна уже переступила этот рубеж. Я ей об этом не говорю и вас прошу не проговориться.
Н а т а ш а. Но если откроется возможность, вы все сделаете для Марины Сергеевны.
Д о б р ы я н. Я не вижу такой возможности.
Н а т а ш а. Значит, одно препятствие отпало. Во всяком случае, отпадет со временем.
Д о б р ы я н. Дело, однако, в том, что нам еще никто бессмертия не присудил.
Н а т а ш а. Это касается меня. С вами этого не может быть.
Д о б р ы я н. Почему не может быть? Я уже заявил в одной высокой инстанции, что не претендую на бессмертие.
Н а т а ш а. Кокетничаете, профессор. Это на вас не похоже.
Д о б р ы я н. Я совершенно серьезно.
Н а т а ш а. Абсурд. Люди захотят видеть своего кумира вечно живым.
Д о б р ы я н. Будут и такие, что захотят видеть меня мертвым.
Н а т а ш а. Это кто же?
Д о б р ы я н. Те, кому будет отказано в бессмертии. Наконец, я и сам могу отказаться, если бремя окажется не под силу мне.
Н а т а ш а. Бросил людям кость, а сам в кусты? Так, выходит?
Д о б р ы я н. Нельзя от меня требовать больше, чем я могу.
Н а т а ш а. Вы можете сделать меня бессмертной?
Д о б р ы я н. Я не раздаю бессмертия по знакомству.
Н а т а ш а. Значит, обрекаете на смерть?
Д о б р ы я н. Милая Наташа? Вы так меня ошеломили, ошарашили, огорошили, что я вам ничего более разумного сказать не могу.
Н а т а ш а. Развратная девка предлагает вам свои услуга. И вас это шокирует. Так это надо понимать?
Д о б р ы я н. Ну кто скажет, что вы развратная? Ни одного пятнышка я не замечал на вашей нравственности. Но строй мыслей у нас, видимо, разный. Вы живете уже завтрашним, а я сегодняшним, а может, и вчерашним. Мне ваше предложение кажется странным, экстравагантным, рассуждения чрезмерно рациональными.