Д о б р ы я н. Пожалуй, слишком уж старые.
С к о р о с п е й. На брудершафт, правда, не пили, но это можно поправить. Так что давай без церемонии. (Хлопает его по плечу.) Мы ведь даже учились вместе. Правда, на разных факультетах, но это не мешает нам быть друзьями.
Д о б р ы я н. Почти друзьями.
С к о р о с п е й. Почему же почти? Не почти, а так оно и было.
Д о б р ы я н. После наши дороги разошлись.
С к о р о с п е й. Не в разные же стороны.
Д о б р ы я н. Моя, можно сказать, пошла по горизонтали, а ваша по вертикали — все выше и выше. Вы ведь чуть не министерских вышин достигли.
С к о р о с п е й. Опять — вы! Как тебе не стыдно! Мы же договорились насчет брудершафта.
Д о б р ы я н. Прости. У меня как-то не получается.
С к о р о с п е й. Вершин определенных я достиг, это верно. До министра, правда, не дотянул.
Д о б р ы я н. Дотянешь. Еще дотянешь. С твоей-то хваткой…
С к о р о с п е й. Говорят, плохой тот солдат, который не мечтает быть генералом. А вот ты меня удивил. Ковырялся, ковырялся со своими крысами. Я думал — что там из той крысы выковыряешь? И вдруг — бессмертие! Рад за тебя. Молодец! А знаешь, я ведь думал о тебе. Часто вспоминал. Как он там, думаю. Может быть, трудности какие, помочь что-либо надо. И не позвонит, думаю, чудак. На квартиру бы зашел, если не хочет официально обращаться. Сам хотел выбрать время, приехать к тебе, да так и не удалось встретиться.
Д о б р ы я н. А мы встречались.
С к о р о с п е й. Где?
Д о б р ы я н. На улице. Просто нос к носу.
С к о р о с п е й. Неужели? И разговаривали?
Д о б р ы я н. Нет. Вы меня не узнали.
С к о р о с п е й. Не может быть!
Д о б р ы я н. Отвернулись в другую сторону. Что-то в витрине вас сильно заинтересовало.
С к о р о с п е й. Хоть убей, не помню. И давно это было?
Д о б р ы я н. Порядочно. Еще до бессмертия.
С к о р о с п е й. Прости, ради бога! Не подумай, что умышленно. Голова разными делами забита. Бывает, смотришь и ничего перед собой не видишь. Если бы родная жена встретилась, так не узнал бы.
Д о б р ы я н. Я понимаю. Такие масштабы… Разве каждого узнаешь?
С к о р о с п е й. Надеюсь, ты не обиделся на меня?
Д о б р ы я н. Это так… К слову пришлось.
С к о р о с п е й. Извини, что я у тебя драгоценное время отнимаю.
Д о б р ы я н. Так ведь не зря, я думаю. У вас, видно, дело есть.
С к о р о с п е й. Дело небольшое. Хотел напомнить, что у тебя есть друг, для которого когда-нибудь тоже придет время помирать.
Д о б р ы я н. А куда денешься?
С к о р о с п е й. Я думаю, заявление подавать не надо?
Д о б р ы я н. Заявления? Зачем заявление? Заявления не надо.
С к о р о с п е й. И так все уладится, говоришь?
Д о б р ы я н. Уладится. В общем порядке.
С к о р о с п е й. Да ты, оказывается, шутник.
Д о б р ы я н. Разве я сказал что-нибудь смешное?
С к о р о с п е й. В общем порядке… Значит, ты заставляешь меня в очередь становиться.
Д о б р ы я н. Боже избави! У меня и в мыслях не было заставлять. Как себе хотите.
С к о р о с п е й. Ты что, милый друг… Притворяешься или в самом деле такой… Не хочется мне употреблять крепкое слово.
Д о б р ы я н. Такой. Я такой.
С к о р о с п е й. Ну и ну! (Не прощаясь, уходит.)
А н т о н и н а В а с и л ь е в н а (входит). Борис Петрович, там корреспондент добивается.
Д о б р ы я н. Какой еще корреспондент?
А н т о н и н а В а с и л ь е в н а. Иностранный какой-то. Телефон оборвал. Теперь в приемную приперся.
Д о б р ы я н. Никаких корреспондентов! От своих не отбиться.
Антонина Васильевна направляется к выходу и в дверях сталкивается с обвешанным аппаратами к о р р е с п о н д е н т о м.
А н т о н и н а В а с и л ь е в н а (преграждая вход). Нельзя!
К о р р е с п о н д е н т (прется и кричит). Корреспондент! Корреспондент!
А н т о н и н а В а с и л ь е в н а (старается вытолкнуть его за дверь). Никаких корреспондентов!
К о р р е с п о н д е н т. «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Ассошиейтед пресс!» (Врывается в кабинет.)
А н т о н и н а В а с и л ь е в н а (теснит его опять к двери). Дудки, мистер-твистер! Не на ту напал.
К о р р е с п о н д е н т (протягивая руки, взывает о помощи). Мистер Добрыян! Мистер Добрыян! Одна секунда! Два слова! Я — Гарри Болдвин.
Д о б р ы я н (Антонине Васильевне). Пустите. Он вас измотает.