М и х а и л. Нет. На нашей стороне правда! Мы сильнее. А почему тебя Крошкой зовут?
К р о ш к а. Я родился очень маленьким, меня все стали Крошкой звать и до сих пор зовут, хотя у меня уже свои крошки есть. Если кто к тебе станет приставать, скажи только: Крошечка! Если тебе моя голова понадобится — тогда пешкеш! (Уходит.)
Михаил продолжает прерванное чтение. Галина и Мария с удивлением наблюдают за ним.
Г а л и н а. Обрати внимание, он что-то записывает. Шпион, наверно. Ты его постереги, а я пойду в штаб доложу. Ножницы есть? Надо будет ему пуговицы на всякий случай срезать, чтобы не убежал. Так всегда следует поступать со шпионами, я читала. Шпион тогда держит двумя руками штаны и неспособен стрелять. Давай ножницы.
М а р и я. Сразу с ножницами к человеку неудобно. Нет. Ты беги в штаб, а я что-нибудь придумаю.
Г а л и н а уходит.
(Подкрадывается к Михаилу.) Хенде хох!
М и х а и л (смотрит на нее с удивлением, улыбается и поднимает руки с книгой и бумагами). Вы знаете, немецкий, фрейлейн? Прекрасно.
М а р и я. А еще прекраснее, что вы знаете немецкий. Что у вас? Библия? Так… А тут? Опять Библия? Зачем на фронте бойцу Библия?
М и х а и л. Ну не все же время придется сражаться. Вот, смотрите, это немецкая Библия. Я их сравниваю… (Опускает руки.)
М а р и я. Хенде хох! Бросай оружие.
М и х а и л (поднял руки). Да вон лежит моя винтовка. У меня нет оружия.
М а р и я. Знаем мы ваше оружие. И кто его вам выдал.
М и х а и л. Вы все шутите. А со мной шутить нельзя. У меня дома невеста.
М а р и я. У такого очкастого — невеста? Терпеть не могу очкариков.
М и х а и л. Правда, дома меня ждут.
М а р и я. А где у тебя дом?
Михаил хочет опустить руки.
Хенде хох! В какой стране?
М и х а и л. Что за чушь.
Входит К р о ш к а.
К р о ш к а. Миша-джан, пошли обедать.
Михаил берет вещмешок.
М а р и я. Стой, стрелять буду. (Крошке.) Никуда он не пойдет, а ты топай отсюда.
К р о ш к а. Вах! Почему так, слушай, барышня-джан? Вы что, ухаживали тут, а я помешал? Миша-джан, нехорошо, ты что, на фронт ухаживать пришел?
М а р и я. Рядовой, кругом марш! Это арестованный!
М и х а и л. Вот оно что…
К р о ш к а. Барышня, слушай, а я не подхожу для твоего ареста?
М а р и я. И ты тоже руки вверх! (Направляет на него винтовку.)
К р о ш к а. Миша-джан, я пока посплю, а когда война кончится, разбуди меня.
Входят майор Е л к и н и лейтенант К р а в ц о в с патефоном, за ними Г а л и н а.
М а р и я (рапортует Елкину). Товарищ майор, в расположение нашего полка пробрался диверсант…
Крошка делает ей знаки.
Возможно, группа диверсантов.
Е л к и н (Марии). Вольно, можете идти. (Кравцову.) Постройте отряд.
Кравцов читает фамилии, вызываемые становятся в ряд.
К р а в ц о в. Андреев Кузьма, Андреев Ермолай, Андреев Виктор, Ромашкина Мария, Рыбакова Галина, Халимоненко Михаил!
Е л к и н. Группа направляется в распоряжение штаба армии. Старший группы Михаил Халимоненко. Вашей группе поручается агитационная работа среди фашистских солдат и офицеров непосредственно на передовой. У вас будет передвижная радиостанция и динамик. Также «боевое оружие» с пластинками. (Кивает на патефон.) На пластинках — песни, звуки боя.
Кравцов заводит патефон. Слышны выстрелы, грохот танков и т. д.
К р о ш к а. Миша-джан, ты уходишь без меня? Вот так дружба получается!
М и х а и л. Товарищ майор, можно в нашу группу еще солдата зачислить?
Е л к и н. Как вы найдете нужным.
Крошка становится в строй.
В и к т о р. Товарищ майор, можно моему побратиму тоже в группу?
Елкин кивнул головой. Тарас вместе со всеми встает в строй. Свет гаснет. Слышна немецкая песня, которую заглушают звуки боя.
Пулеметная очередь. Трассирующие пули выводят на небе надпись: «1942 год».
На разных концах авансцены — К р а в ц о в и н е м е ц к и й с о л д а т. Оба говорят в рупоры.
Н е м е ц. Эй, Иван!
К р а в ц о в. Эй, Фриц!