М а т ь. Тебе нужно что-нибудь?
Н е и з в е с т н ы й с о л д а т. Нет, мне от живых ничего не нужно. А я вот им нужен. Я им кажусь то отцом, то сыном, то братом… То мужем. А то женихом. Кто кого потерял, тот того и ищет. Все ко мне приходят. У меня потому и нет своего имени, наверное. Зато много чужих.
М а т ь. Тяжело тебе?
Н е и з в е с т н ы й с о л д а т. Мне? Вот в войну было тяжело, поспать мало пришлось. А сейчас, я так понимаю, мне выделили отдельный окоп, чтобы я выспался. Но теперь мне иногда самому не спится. Вот за огоньком присматриваю. О чем задумались, мама?
М а т ь. Вот и хорошо, зови меня мамой.
Н е и з в е с т н ы й с о л д а т. Вы мне и есть мать. О чем же думаете, мама? Все вспоминаете, как меня звали?
М а т ь. Вспоминаю, но меня война как громом оглушила, как огнем ослепила, ничего не могу вспомнить. Лицо твое мне знакомо, а вот как зовут…
Н е и з в е с т н ы й с о л д а т. Зовут… Нас много было.
М а т ь. Всех помню. Каждый день их жизни помню, все их годы под пулями. Эти пули прошли сквозь мое сердце. Мои убитые дети…
Н е и з в е с т н ы й с о л д а т. Ваши дети…
М а т ь. Они стоят передо мной как живые. Я и тебя помню. Только имя забыла. Ступай поспи. Я за тебя тут посижу.
Н е и з в е с т н ы й с о л д а т. Обождите, мама. Может быть, вспомните меня? Давайте вернемся в те дни, мама…
Накрывает простреленной каской Вечный огонь.
Через отверстия в каске пробиваются лучи света, тогда он набрасывает на нее шинель.
Темнота.
Пулеметная очередь. Трассирующие пули выписывают на небе: «1941 год, 22 июня».
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
На сцене К у з ь м а. Крадучись входит Е р м о л а й. Он босиком, туфли в руке.
К у з ь м а. Явился! Где тебя носило всю ночь?
Е р м о л а й. А ты почему не на заводе?
К у з ь м а. Ночная смена с понедельника. А сегодня воскресенье.
Е р м о л а й. Что-то ты затемно встал.
К у з ь м а. Я и не ложился. Ты вон взял привычку приходить по утрам, теперь и твой братец тоже. Ты где гулял?
Е р м о л а й. Да я поддал немного… Ночью заблудился. У одного друга заночевал.
К у з ь м а. Посмотри-ка мне в глаза.
Е р м о л а й. Ну чего ты от меня хочешь, отец? Что тут особенного?
К у з ь м а. Учиться ты не захотел…
Е р м о л а й. Я же работаю! Учиться у меня способностей нет.
К у з ь м а. У тебя с бабами гулять да пить способности.
Е р м о л а й. А ты в моем возрасте не гулял? Водочку не пил?
К у з ь м а. В твоем возрасте я гулял под пулями на гражданской.
Е р м о л а й. Ты уж больно строгий, отец. Хочешь, чтобы я жил, как ты? Но ты уже прожил жизнь, а я только начинаю.
К у з ь м а. Моя жизнь не кончилась. Ты и твой брат теперь моя жизнь. И у меня еще много дела, как я вижу.
Е р м о л а й. Я же ничего плохого не сделал. Не убил никого, не украл.
К у з ь м а. Ты себя убиваешь. Свою жизнь крадешь. Кто ты? Юбочник. Сначала любил Катю, потом Дусю, потом появилась Ксеня. Кого ты только не любил!
Е р м о л а й. Это мое дело, кого любить, кого бросать.
К у з ь м а. Найди себе жену в конце-то концов! И будет у нас опять семья. Была бы мама твоя жива, она тоже так бы сказала.
Е р м о л а й. Глаза слипаются. Вот высплюсь, тогда посмотрим… (Уходит.)
Появляются В и к т о р и Т а р а с.
В и к т о р. Отец, вот это мой лучший дружок, Тарас.
К у з ь м а. Замечательно.
Т а р а с. Мы с Витькой сегодня ночью поклялись клятвой Ганнибала — никогда не изменять нашей дружбе.
В и к т о р. И найти сестер, обязательно близнецов, и сыграть свадьбу в один день.
К у з ь м а. И вы что, всю ночь искали близнецов?
В и к т о р. Это я так сказал. Мы всю ночь сидели у геологов. Мы решили года три с геологами походить, а потом поступать на геологический.
К у з ь м а. Ну ладно, ладно. Только пошевеливайтесь, близнецов найти трудно.
В и к т о р. Мы найдем!
Слышен скрежет танков, свист пуль, гул самолетов, взрывы. Входит Е л к и н.
Е л к и н (одеваясь на ходу). Тревога! Тревога! Началась война!
Появляется Н е и з в е с т н ы й с о л д а т. В дальнейшем он часто будет присутствовать на сцене.