Адам
Мне снилось, будто я истцом задержан
И будто в суд меня он приволок,
Что, в свой черед, с своих судейских кресел,
Задав себе здоровый нагоняй,
Я сам себя и засудил в оковы.
Лихт
Как? Самого себя?
Адам
Клянусь вам честью!
А там, в одном лице судья и жертва,
Мы оба скрылись в лес искать ночлега.
Лихт
И этот сон, по-вашему…
Адам
Да черт с ним!
Сон или просто в голову взбрело, —
Да наяву бы не было того же.
Лихт
Нелепый страх! А чтоб беды избегнуть,
Держитесь беспристрастья к сторонам,
Когда придет советник, и следите,
Чтоб не смешать судью ночного сна
С самим собой, судьею трезвой яви.
Явление четвертое
Те же. Входит судебный советник Вальтер.
Вальтер
Благослови вас бог, судья!
Адам
Добро
Пожаловать к нам в Гейзум. В добрый, час.
Кто б думал, господи, кто б мог подумать,
Что нас такое счастье посетит!
Не снилось и во сне, что с пробужденьем
Готовится нам этакая честь.
Вальтер
Я раньше времени являюсь, знаю.
В таких разъездах рад уж и тому,
Когда иной случайный твой хозяин
Тебя добром помянет, проводив.
Что до меня, до моего привета,
Я искренне желаю вам добра.
Утрехтский трибунал решил внести
По областям в их судопроизводство
Ряд улучшений, вследствие его
Негодности во многих отношеньях.
Но строгое внушенье ожидает
Того, кто власть во зло употребил.
На мне лежит лишь доля всей работы:
Досматривать, отнюдь же не карать.
Когда я нахожу не все в порядке,
Простительным — и тем доволен я.
Адам
Поистине, намеренья — похвальны.
Быть может, вашу милость здесь и там
Не удовлетворит иной обычай;
Пускай он с Карла Пятого[23] введен,
Но и доселе в Нидерландах крепок.
Чего не выдумаешь на досуге!
Мир, говорят, час от часу умнеет.
Чуть что не всяк читает Пуффендорфа[24].
Но Гейзум — небольшая часть вселенной.
И на него приходится лишь часть
Всей мудрости, наверно, небольшая.
Явите милость, сударь, просветите
И наше правосудье. Верьте слову,
Вам стоит спину повернуть к нему,
Чтобы остаться им вполне довольным.
Но нынче это было б просто чудом:
Оно застигнуто на всем ходу,
И от него желанья ваши скрыты.
Вальтер
Инструкций нет, вы правы, иль, верней, —
Их тьма, но все нуждаются в отборе.
Адам
Сквозь сито! Высевок не оберешься.
Вальтер
А это кто же, писарь?
Лихт
Писарь Лихт.
К услугам вашей милости готовый,
О тройцу девять лет, как я на службе.
Адам (подает стул)
Прошу.
Вальтер
Оставьте.
Адам
Вы пешком из Голлы.
Вальтер
Двух миль ведь нет. — Откуда вам известно?
Адам
Осмелюсь предложить свои услуги.
Лихт
Крестьянин был из Голлы, — рассказал.
Вальтер
Крестьянин?
Адам
Я прошу — присядьте.
Вальтер
Да.
Там вышло неприятностей немало,
Они лишили бодрости меня,
Пособницы моей во всяком деле.
Кажись, уже осведомлены вы?
Адам
Неужто, ваша милость, это правда,
Что Пфуль, судья, глубоко потрясенный
Своим арестом, будто бы пытался
Повеситься?
Вальтер
Чем зло и довершил:
Что раньше мы почли бы опущеньем,
Должно принять всю видимость растраты.
Ну, а закон за это не щадит.
Да, сколько касс за вами?
Адам
Пять.
Вальтер
Откуда ж?
Я думал, что четыре.
Адам
Виноват,
Всех? Вместе с кассой сборов по борьбе
С разливом Рейна?
Вальтер
По борьбе с разливом?
Но Рейн-то ведь еще не разлился,
А посему откуда же быть взносам?
У вас присутствие, скажите, не сегодня?
Адам
Сегодня.
Вальтер
Что?
Лихт
Да, первое в неделе.
Вальтер
А та толпа народу, что у вас
Я встретил на дворе, наверно…
Адам
Это…
Лихт
Просители, они давно уж в сборе.
вернуться
23
вернуться
24