Лихт (у окна)
Глядите, вон судья Адам. Как будто б От колеса и плахи он бежал, С холма на холм по пашне так и лупит!Вальтер
Как? Это вон судья Адам?Лихт
Конечно.Остальные
К поселку вышел, — видите? Гляди! Парик-то по спине-то так и хлещет!Вальтер
Вдогонку, писарь! Воротить судью, Чтоб пущих бед, спасаясь, не наделал. Конечно, он от службы отрешен. И я, впредь до особых предписаний, На эту должность назначаю вас. Но может статься, кассы и в порядке. Я б не хотел толкать его к побегу. Верните же его скорей, прошу вас!Лихт уходит.
Явление последнее
Те же, без Лихта.
Марта
Скажите, ваша милость, где найти мне Правительство в Утрехте?Вальтер
А на что вам?Марта (чувствительно)
На что? Да как же… Разве мой кувшин Не требует суда и воздаянья?Вальтер
Конечно. На большом базаре. Вторник И пятница — присутственные дни.Марта
Так я туда отправлюсь на неделе.Занавес
ПЕНТЕСИЛЕЯ Трагедия
Перевод с немецкого Ю. Корнеева.
Действующие лица
Пентесилея, царица амазонок[40].
Протоя, Мероя, Астерия — знатные амазонки.
Верховная жрица Дианы[41].
Ахилл[42], Одиссей[43], Диомед[44], Антилох[45] — греческие цари.
Автомедон — возничий Ахилла.
Греки, амазонки.
Место действия — поле сражения под Троей[46].
Явление первое
Входят с одной стороны Одиссей и Диомед; с другой — Антилох; за ними свита.
Антилох
Цари, привет мой вам! Какие вести С тех пор, как я под Троей видел вас?Одиссей
Дурные, Аитилох. Вон там, в полях, Сцепились, словно два голодных волка, Отряды греков с войском амазонок, Хоть, видит Зевс, причины нет к вражде. И если не уймет их гневный Марс[47], Не образумит Феб[48] и не рассеет Громо́вою стрелой тучегонитель, То дотемна зубами перервут Свирепые бойцы друг другу глотки. Подать мне шлем воды!Антилох
О мать-природа Что сделали мы этим амазонкам?Одиссей
Ахилл и я с дружиной мирмидонской Им двинулись навстречу по совету Атрида[49]. Слух прошел, Пентесилея, Покинув дебри Скифии далекой,[50] Чтоб снять осаду с города Приама[51], Через ущелья гор ведет на Трою Бесчисленных и смелых амазонок, Которым кожа змей одеждой служит. Мы узнаем на берегу Скамандра[52], Что с войском сын Приама Деифоб[53] Из Илиона[54] выступил поспешно, Чтоб с честью встретить ту, кто помощь Трое Готова оказать. Мы не идем — Летим в надежде пагубную встречу Двух нам враждебных сил предотвратить. Путь был извилист. Мы всю ночь шагали, Но чуть заря на небе заалела, Изумлены мы были, Аптилох, Увидев, что в долине перед нами Дарданцев[55] Деифоба амазонки Безжалостно громят. Пентесилея Рассеивает пред собой троянцев И гонит, словно тучи в небе вихрь, — Как будто их сперва за Геллеспонт[56], Потом за грань земли смести собралась.Антилох
Клянусь богами, странно!Одиссей
Мы сомкнулись, Чтоб к отступленью путь закрыть троянцам, Лавиною катившимся на нас, И ощетинились стеною копий. Остановился Приамид[57], а мы Посовещались и решили встретить По-дружески царицу амазонок, Замедлившую бег победный тоже. Могло ли быть решение иным? Спроси Афину[58] я, она сама Разумнее совета не дала бы. Клянусь Аидом[59] черным, эта дева, Вмешавшаяся так нежданно, словно Она упала с неба, в нашу распрю, Должна примкнуть к одной из двух сторон; А мы, коль скоро тевкрам[60] враг она, Союзницу обязаны в ней видеть.Антилох
Клянусь я Стиксом[61], прав ты был!Одиссей
Итак, Отправились мы к скифской героине — Ахилл и я. Вздымая гриву шлема Пред толпами воительниц своих, Она задором боевым кипела, И рыл под нею землю иноходец, Колыша пурпур бахромы чепрачной. «Задумавшись, окинула она Меня со свитой взглядом безучастным, Как будто перед ней не люди — камни. Моя ладонь сейчас — и та, пожалуй, Красноречивей, чем ее лицо. Но тут она увидела Пелида[62] И сразу же румянцем залилась До самой шеи, словно мир вокруг Сиянием внезапно озарился. Стремительно на землю соскочив, Прислужнице поводья передав И мрачным взором оглядев Пелида, Она спросила нас, зачем мы к ней Пожаловали со столь пышной свитой. Ответил я, что рады видеть мы, Аргивяне[63], в ней недруга троянцев; Что злобою на Приамидов полны Давно сердца у греков; что на пользу И ей и нам пошел бы наш союз. Сказал я, словом, все, что мог придумать, И с удивленьем увидал, что мне Она не внемлет. От меня царица К подруге близстоящей отвернулась С лицом столь изумленным, что казалась Она девчонкой шестнадцатилетней, Идущей с олимпийских игр домой, И крикнула: «Отрера, мать моя, И та прекрасней мужа не встречала!» Подруга растерялась. Мы с Ахиллом Переглянулись, еле скрыв улыбку, А уж царица в светлый лик Эгинца[64] Опять вперила опьяненный взор. Тогда подруга, робко подойдя, Напомнила ей, что ответа жду я. Вновь — то ль от гнева, то ль от срама — вспыхнув Так, что румянец латы осветил, Дикарка мне бессвязно и надменно Сказала, что она — Пентесилея, Царица амазонок, и ответит Нам содержимым своего колчана.