Пауза.
Туман. Задорнов видел.
Платонов. Что он видел?
Туман. Как он на карачках вполз.
Платонов. Ничего он не видел.
Туман. Как же не видел, когда видел и в каюту внес.
Платонов. Не видел и не вносил. (Приоткрыл дверь, гаркнул). Вестовой, Задорнова в каюту старпома, живо!
Пауза.
Туман. В отставку мне надо.
Платонов. Вам?
Туман. Отстал.
Пауза.
Платонов. Я хочу выйти в океан, сохранив всех моих людей и Часовникова в том числе. Василий Иваныч, то, что начальник гауптвахты ушел в баню и Часовникова не сдали на гауптвахту, это чистая случайность, конечно. Но что такое случайность? Это проявление закономерности. А закономерность, Василий Иваныч, в том, что на гауптвахте сейчас пусто. Можно сажать, Василий Иваныч, а можно и не сажать. Лучше не сажать. Гораздо лучше, Василий Иваныч, не сажать. Труднее, но лучше. Да опыт показывает — и не труднее. Но лучше.
Стук в дверь.
Задорнов. Товарищ командир, по вашему приказанию старшина второй статьи Задорнов прибыл.
Платонов. Давно сменились?
Задорнов. Сорок минут назад.
Платонов. Задорнов, тут у нас со старшим помощником вышла маленькая дискуссия. Вроде пари. Я его, с ваших слов, уверяю, что вы не знали — на корабле старший лейтенант Часовников или старший лейтенант Часовников сошел на берег,
Задорнов. С моих слов?
Платонов. С ваших.
Пауза.
Задорнов. Так точно, товарищ командир. Не знал.
Пауза.
Платонов (Задорнову). Можете идти. Кино смотрите?
Задорнов. Так точно.
Платонов. Ну как?
Задорнов. Это кино, товарищ командир, столько раз присылали, что мы механика уговорили с конца крутить, задом наперед. Вышло очень художественно. Разрешите идти?
Платонов (улыбнувшись). Идите. Погодите, Задорнов. Вот вам ключ. В двадцать три ноль-ноль зайдете в каюту Часовникова, разбудите. Пора ему на берег, а то прочухает свое увольнение.
Задорнов. Есть. (Берет ключ, выходит из каюты).
Молчание.
Туман. Александр Васильевич, так поступать, как вы поступаете, нельзя. Мало нас с вами, старшину запутаете. Факт есть факт.
Платонов. Старшина мне верит. Мне больше, чем фактам.
Туман. Как хотите, Александр Васильич, но я на это пойти не могу.
Платонов. Нет?
Туман. Нет.
Платонов. Дайте рапорт, я сам.
Туман. Александр Васильич...
Платонов. Дайте рапорт.
Туман. Просьба?
Платонов. Приказание.
Туман. Есть.
Отдает рапорт Платонову. Платонов просматривает его, медленно рвет, медленно бросает клочки в корзину.
Гаснет свет.
Часовников спит в каюте, накрывшись шинелью с головой.
Входит Задорнов, в руках поднос, прикрытый салфеткой. Ставит поднос на стол, закрывает дверь изнутри.
Задорнов. Товарищ старший лейтенант, разрешите вам проснуться.
Часовников (из-под шинели). Уйдите все.
Задорнов. Так точно, все ушли, я один остался. (Молчание). Товарищ старший лейтенант, ладно дурить. (Молчание). Боевая тревога! (Часовников вскакивает, отшвыривает шинель, натягивает китель, сует ноги в ботинки, все это мгновенно, бежит к двери). Отбой.
Часовников (ошалело). Что?
Задорнов. Прибегнул.
Пауза.
Часовников (сел на койку). Он меня по стойке «смирно» поставил. Он партию от меня защитил. Нет, Федя, дорогой мой, не защитил — оскорбил. (Отодвинул бокал). Чем ты меня поишь?
Задорнов. Чем? Микстурой.
Часовников. Какой микстурой?
Задорнов. От гриппа.
Часовников. От какого гриппа?
Задорнов. Вирусного.
Пауза.
Часовников.. Власть свою показал — при Славке Куклине. Какая мелочность. Ничего, теперь все будет. Гражданская казнь над старшим лейтенантом Часовниковым. Шпагу над головой не ломают, а жаль. Прокурор, трибунал, суд чести. Пусть.
Задорнов. Гриппозных не судят. (Протягивает бокал с рассолом).
Часовников. Чего ты со мной возишься?
Задорнов. А ты чего со мной возился?
Часовников. Я?
Задорнов. Сделал и забыл. За то и уважаю.
Часовников. Через все пройду, все приму, сорвут погоны — пусть, уеду в чертову глушь, в тундру, в Каракумы, туда, где меня никто не знает.
Задорнов. Ладно вам, товарищ старший лейтенант, покамест не вдова, а начальник боевой службы.
Часовников. Федя, на флоте моя песенка спета.
Задорнов. Каракумы, шпаги над головой ломать... Кинофильм какой-то. Приболели, и ладно.
Часовников. Чем я приболел?
Задорнов. Гриппом.
Часовников. Каким гриппом?
Задорнов. Вирусным. Командир вам доверие оказал, а почему? Поскольку вы член экипажа «Взволнованный», а экипаж «Взволнованного» весь, как один, идет в поход. За всех расписку не дашь, не тара, а он — берется. Оттого проявил инициативу с гриппом.
Часовников (встал). Он?
Задорнов. Не Туман же.
Часовников. Так. (Схватил фуражку). Ну, добро. (Бешено). Ну, добро. Дайте дорогу.
Задорнов. Товарищ старший лейтенант...
Часовников. Товарищ старшина, дайте дорогу и можете быть свободным. (Резко рванул дверь, скрылся).
Гаснет свет.
...Анечка, гладящая детское белье. Раскаленный утюг, горка маленьких пижам, платьиц. Белеет холодильник. Глазок радиолы. Музыка под сурдинку. А в окно бьет ночная вьюга, налетает снежный заряд.
Входит Платонов. С ним на мгновение — глухой шум океана. Анечка оставляет утюг, идет навстречу.
Анечка. Как сегодня долго. Вызвали в штаб?
Платонов. Выключи ты, Христа ради.
Анечка выключает приемник. Платонов швыряет фуражку на радиолу, снимает китель.
Анечка. Девочки ждали тебя, ждали, боролись со сном геройски, а потом тут, на диванчике, и засопели обе, как по команде. Во сне их и перенесла. У Людки животик что-то разболелся, смерила температурку, пока нормальная. Что утро покажет. (Вглядывается в Платонова). Саша, чепе?
Платонов (садится на диван). Славка где?
Анечка. Постелила у девочек. Правильно?
(Платонов, не отвечая, вынимает портсигар). Поешь сперва. (Платонов закуривает). Ты на корабле ужинал? Тогда — чаю? Индийский я заварила пополам с краснодарским и грузинским. (Платонов молча ложится на диван). Саша, ты идешь в поход?
Платонов. Сороки флотские на хвосте принесли?
Анечка. Это не очень страшно?
Платонов. А если — очень?
Анечка. Идешь?
Платонов. Сорочья болтовня.
Анечка. Спутники-шпионы на Тихом океане летают. Или только будут летать? Опять стало тревожно. Господи, что им нужно? Надоели. Ты когда в море уйдешь?
Платонов. Позвони комфлота, он тебе шепнет.
Анечка. Дай расшнурую. (Расшнуровывает ботинок, сначала один, потом берется за другой). Отец все из Петергофа пишет, и в последнем письме — опять. Спроси у твоего, будет ли война. В этом году, пишет, меду больно много. Пчел невпроворот, как саранчи. Не к войне ли? А я помню — папа ульи в разные цвета красил. (Улыбнулась своим воспоминаниям). Синие-синие, лиловые, желтенькие. Чтобы каждая пчела летела в свой дом, не сбивалась. В сорок первом было ужас какое грибное лето, так и началось. Говорила Дроздиха — вчера на кораблях сыграли боевую готовность номер один. Верно? (Платонов молчит). Саша, будет война?