(Смотрит через замочную скважину.)
С каким убранством этот дом!
И сколько женщин там блестящих!
Какой величественный зал!
Какие дамы и наряды!
Какая роскошь красоты!
(Дверь открывается, и выходят несколько служанок; они приносят салфетки, сладости и воду. Все, проходя, делают поклон, а сзади всех Донья Анхела, богато разодетая.)
СЦЕНА 2-я
Донья Анхела, Служанки, Донья Беатрис. — Дон Мануэль.
Донья Анхела (в сторону, к Донье Беатрис)
Сейчас мои считают братья,
Что возвратилась ты домой,
Так значит это страх пустой,
И наше продолжать занятье
Мы можем с легкою душой.
Тебе здесь нечего бояться.
Донья Беатрис
Какую роль играю я?
Донья Анхела
Служанка ты теперь моя.
А после будешь укрываться,
Смотреть из комнаты другой,
Что будет у него со мной.
(К Дону Мануэлю.)
Вам было скучно дожидаться?
Дон Мануэль
О, нет. И только говорю
Сейчас я правду вам, сеньора.
Кто ночью ждет и ждет зарю,
Тот знает, что она не скоро
Ему засветится для взора,
И знает, что заботы те
В ночной исчезнут темноте.
И потому мое страданье
Я в нежной потопил мечте,
Я знал, что дня блеснет сиянье.
Хоть и не нужно, чтобы ночь
Меня так тягостно томила,
Пред тем как прах сокрылся прочь,
И чарований ваших сила
Мне солнце неги засветила.
Для солнца вашей красоты
Не нужно было темноты,
Вы день, что и без солнца светит.
Вот ночь, в покровах черноты,
Бежит рассвет, сияньем метит
Улыбкой нежной все кругом,
Не золотой в нем свет для взора,
Но все же светит он, сеньора,
И пенье птиц звучит. Потом
Выходит яркая аврора,
И золотит и жжет заря
Воспламеняющим пожаром.
И вслед ее минутным чарам
Выходит солнце, все горя,
Светя и вместе позлащая.
Рассвет, за ночью вслед вступая,
Горит, из мрака свет творя.
Заря рассвету подражая,
Являет пламенный свой вид.
Но солнца светлое явленье,
То божество, что вне сравненья,
Зарю на бой зовет, горит.
Но вы, — и солнцу вы затменье,
В вас высший пламень говорит
Так ясно, что бывать вам ночи
Не нужно было полномочий,
Когда могли вы после дня
Взойти из светлых средоточий,
Как солнце солнца для меня.
Донья Анхела
Хотя признательность мне нужно
Вам выразить за эту речь,
Где слово к слову, в миге встреч,
Вы сочетали так жемчужно,
Но я должна вас остеречь.
Ведь не такое это зданье,
Не так до неба вознеслось,
Чтоб ветру быстрому пришлось
Здесь утомить свое дыханье,
Приют, лишь скромный для мечтанья,
И в ваши сладкие слова
Могу поверить я едва.
Я не рассвет, нет в сердце пенья,
И здесь улыбка не жива.
Я не заря, мое томленье
Пред вами скрыто, и явленья
Нет перед вами слез моих.
Не солнце я, в огне живых
Лучей и правду не являю,
Которую я обожаю.
В недоуменностях таких
Кто я, сама того не знаю.
Но точно молвлю, говоря,
Что не рассвет я, не заря,
Не солнце. Ибо не роняю
Сейчас ни слез из янтаря,
Ни смехов светлых. Уверяю
Я вас, сеньор Дон Мануэль,
Я только женщина, не боле,
Всегда была я в женской воле,
И вы единственная цель,
Вы цепь, в чьей ныне я неволе.
Дон Мануэль
Неволя та невелика,
И если вижу вас со мною,
Сеньора, все ж я вам открою,
Что это я ценю слегка:
Во мне есть большая тоска
Чрез вас, — ее не успокою.
Донья Анхела
Через меня?
Дон Мануэль
Да, потому,
Что вы скрываетесь во тьму,
Сказать мне, кто вы, не хотите.
Донья Анхела
Сеньор, желанью моему,
Прошу вас, в этом уступите,
Меня открыться не просите.
Когда хотите быть со мной,
Со мною будьте, только знайте,
Кто я, о том не вопрошайте,
Я быть загадкой теневой
Должна, ее не омрачайте.
Не то я, чем кажусь для глаз,
Не тем кажусь я, что на деле.
Хотите быть со мной, — у вас
Есть достиженье этой цели,
Но не желайте знать рассказ,
Кто я: Коль в этом непокорство
Окажете, явив упорство,
Одно лишь может в этом быть,
Что не хотите вы любить,
Хотя бы я любить хотела.
Художник пишет мертвеца
И лик один — пред вами тело
Без жизни, мертвый цвет лица,
И лик другой — пред вами смело
Сияет радость без конца.
Любовь художник, два в ней лика,
Меня вы видите в одном,
Я, кажется, вам нравлюсь в нем,
Но, может быть, все будет дико,
Когда увидите в другом.
Одно сейчас сказать должна вам:
Вы слушаете, мысль тая,
Что дама Дон Луиса я,
Вы в заблуждении неправом,
И в этом клятва вам моя.