Драмы

Сигизмунд (в сторону)

О боже! если в самом деле
Я сплю глубоким сном и грежу,
О прошлых днях воспоминанья
В душе моей сотри бесследно.
Ведь я не мог во сне увидеть
Все, что теперь припоминаю!
О боже, кто понять сумеет
Все эти вещи? Кто принудит
Себя ни об одной не думать?
Кто был в подобном затрудненьи?
Когда лишь сонной грезой было
Мое величие и блеск,
То почему ж она теперь
Столь ясно и определенно
О них рассказывает мне?
Так, значит, это не был сон!
А если истина, то здесь
Другое вижу затрудненье!
Как называет жизнь моя
Все это сном? Иль наша слава
На сон похожа до того,
Что мы действительную славу
Считаем ложью и обманом,
А славу, созданную грезой,
Считаем истиной? Ужели
Так мало разницы меж ними,
Что можно задавать вопрос,
Принять ли то, что видим мы,
Чем наслаждаемся порою,
За истину или за ложь?
Иль так похожи друг на друга
Оригинал и подражанье,
Что в нас сомненье возникает,
Который же оригинал?
Но если, словно тень, исчезнут
Величие и блеск людей
И их могущество и слава,
Сумеем захватить для счастья
Хоть то короткое мгновенье,
Какое нам дано в удел!
Ведь если мы лишь спим и грезим,
То жизнью насладится тот,
Кто и во сне ей насладится.
В моих руках здесь Розаура,
Душа моя полна любовью
К ее небесной красоте;
И так воспользуемся счастьем!
Она доверчиво пришла
Защиты у меня просить;
До этого мне дела нет!
Она в моих руках, и я
Люблю ее. Она моя!
Все это сон; и если сон —
Теперь о счастьи будем грезить,
А после пусть беда приходит!
Но ах! своими же словами
Я должен обличить себя!
Ведь если это сон и греза,
Кто согласится потерять
За человеческую славу —
Божественную? Разве благо
Минувшее не тот же сон?
Кому на долю выпадало
Столь героическое счастье,
Чтобы, о нем воспоминая,
Он не сказал: "То был лишь сон!"
И если я теперь предвижу
Разоблачение обмана,
И если я теперь уж знаю,
Что наслажденье — только пламя,
Которое в ничтожный пепел
И легкий ветер обратит,
Я буду к вечному стремиться!
Оно — живительная слава,
Перед которой прах ничтожный
Величие и блеск людей.
Я вижу — чести лишена
Красавица, и государю
Приличней возвращать ее,
Чем отнимать рукою смелой.
Клянусь Творцом! Я постараюсь
Ей честь сперва вернуть, а после
Свою корону добывать.
Соблазна так избегнем мы,
А он не мал.

(Солдатам.)

Друзья, к оружью!
Сегодня битву дам я раньше,
Чем солнца яркие лучи
В водах темнозеленых моря
Схоронит сумрачная ночь.

Розаура

Как, государь, уходишь ты?
Ужели горести мои
Не заслужили даже слова?
Возможно ль, государь великий,
Что ты меня не хочешь слушать?
Смотреть не хочешь на меня?

Сигизмунд

Теперь я должен, Розаура,
С тобою быть суров, а после
Во мне найдешь ты состраданье!
Тебе не отвечает голос,
Тебе ответит честь моя.
Теперь молчу, но мой ответ
Из дел моих узнаешь ты.
Тот, кто среди страданий тяжких
Берется честь спасти твою,
Не должен на тебя смотреть,
Твоей красы не должен видеть.

(Уходит, и солдаты с ним.)
Розаура

Что значат эти все загадки?
Я так страдала, что сомненье
По поводу ответов странных
В душе невольно остается!