Дней моих еще весною
Отчий дом покинул я;
Все забыто было мною —
И семейство и друзья.
В ризе странника убогой,
С детской в сердце простотой,
Я пошел путем-дорогой —
Вера был вожатый мой.
И в надежде, в уверенье
Путь казался недалек.
«Странник, — слышалось, — терпенье!
Прямо, прямо на восток.
Ты увидишь храм чудесный;
Ты в святилище войдешь;
Там в нетленности небесной
Все земное обретешь».
Утро вечером сменялось,
Вечер утру уступал;
Неизвестное скрывалось;
Я искал — не обретал.
Там встречались мне пучины;
Здесь высоких гор хребты;
Я взбирался на стремнины;
Чрез потоки стлал мосты.
Вдруг река передо мною —
Вод склоненье на восток;
Вижу зыблемый струею
Подле берега челнок.
Я в надежде, я в смятенье;
Предаю себя волнам,
Счастье вижу в отдаленье;
Все, что мило, — мнится — там!
Ах! В безвестном океане
Очутился мой челнок;
Даль по-прежнему в тумане,
Брег невидим и далек.
И вовеки надо мною
Не сольется, как поднесь,
Небо светлое с землею…
Там не будет вечно здесь.
Пал Приамов град священный,
Грудой пепла стал Пергам;
И, победой насыщенны,
К острогрудым кораблям
Собрались эллины — тризну
В честь минувшего свершить
И в желанную отчизну,
К берегам Эллады плыть.
Пойте, пойте гимн согласной:
Корабли обращены
От враждебной стороны
К нашей Греции прекрасной.
Брегом шла толпа густая
Илионских дев и жен:
Из отеческого края
Их вели в далекий плен.
И с победной песнью дикой
Их сливался тихий стон
По тебе, святой, великой,
Невозвратный Илион:
«Вы, родные холмы, нивы,
Нам вас боле не видать;
Будем в рабстве увядать…
О, сколь мертвые счастливы!»
И с предведеньем во взгляде
Жертву сам Калхас [334]заклал:
«Грады зиждущей Палладе [335]
И губящей (он воззвал),
Буреносцу Посейдону,
Воздымателю валов,
И носящему Горгону,
Богу смертных и богов!» [336]
Суд окончен, спор решился,
Прекратилася борьба;
Все исполнила Судьба:
Град великий сокрушился.
Царь народов, сын Атрея [337],
Обозрел полков число,
Вслед за ним на брег Сигея [338]
Много, много их пришло…
И внезапный мрак печали
Отуманил царский взгляд:
Благороднейшие пали…
Мало с ним пойдет назад.
«Счастлив тот, кому сиянье
Бытия сохранено,
Тот, кому вкусить дано
С милой родиной свиданье!
И не всякий насладится
Миром, в свой пришедши дом:
Часто злобный ков таится
За домашним алтарем;
Часто Марсом пощаженный
Погибает от друзей
(Рек, Палладой вдохновенный,
Хитроумный Одиссей).
Счастлив тот, чей дом украшен
Скромной верностью жены!
Жены алчут новизны:
Постоянный мир им страшен».
И стоящий близ Елены
Менелай тогда сказал:
«Плод губительной измены —
Ею сам изменник пал;
И погиб виной Парида [339]
Отягченный Илион…
Неизбежен суд Кронида,
Все блюдет с Олимпа он.
Злому злой конец бывает:
Гибнет жертвой Эвменид,
Кто безумно, как Парид,
Право гостя оскверняет».
«Пусть веселый взор счастливых
(Оилеев сын [340]сказал)
Зрит в богах богов правдивых;
Суд их часто слеп бывал:
Скольких бодрых жизнь поблекла!
Скольких низких рок щадит!
Нет великого Патрокла [341];
Жив презрительный Терсит.
Смертный, царь Зевес Фортуне
Своенравной предал нас:
Уловляй же быстрый час,
Не тревожа сердца втуне.
Лучших бой похитил ярый! [342]
Вечно памятен нам будь
Ты, мой брат, ты, под удары
Подставлявший твердо грудь,
Ты, который нас, пожаром
Осажденных, защитил…
Но коварнейшему даром
Щит и меч Ахиллов был.
Мир тебе во тьме Эрева [343]!
Жизнь твою не враг отнял:
Ты своею силой пал,
Жертва гибельного гнева».
«О Ахилл! О мой родитель
(Возгласил Неоптолем)!
Быстрый мира посетитель,
Жребий лучший взял ты в нем.
Жить в любви племен делами —
Благо верное земли;
Будем вечны именами
И сокрытые в пыли!
Слава дней твоих нетленна,
В песнях будет цвесть она:
Жизнь живущих не верна,
Жизнь отживших неизменна!»
«Смерть велит умолкнуть злобе
(Диомед [344]провозгласил):
Слава Гектору во гробе!
Он краса Пергама был;
Он за край, где жили деды,
Веледушно пролил кровь;
Победившим — честь победы!
Охранявшему — любовь!
Кто, на суд явясь кровавый,
Славно пал за отчий дом,
Тот, почтенный и врагом,
Будет жить в преданьях славы!»
Нестор [345], жизнью убеленный,
Нацедил вина фиал
И Гекубе [346]сокрушенной
Дружелюбно выпить дал.
«Пей страданий утоленье:
Добрый Вакхов дар — вино;
И веселость и забвенье
Проливает в нас оно.
Пей, страдалица! печали
Услаждаются вином:
Боги жалостные в нем
Подкрепленье сердцу дали.
Вспомни матерь Ниобею [347]:
Что изведала она!
Сколь ужасная над нею
Казнь была совершена!
Но и с нею, безотрадной,
Добрый Вакх недаром был:
Он струею виноградной
Вмиг тоску в ней усыпил.
Если грудь вином согрета
И в устах вино кипит:
Скорби наши быстро мчит
Их смывающая Лета».
вернуться
Торжество победителей. — Победители — войско союза древнегреческих племен, десять лет осаждавшее Трою (Илион, или Пергам — по названию троянской городской крепости). На примере греков и троянцев Шиллер изображает победу и поражение как извечные явления человеческой жизни. Шиллер задумал эту балладу как песню для хора. Но хоровой эта баллада не стала, хотя она, бесспорно, является одним из лучших, наиболее глубоких и напевных шиллеровских произведений. В. Г. Белинский рассматривал «Торжество победителей» в тесной связи с двумя другими балладами Шиллера — «Жалоба Цереры» (1796) и «Элевзинский праздник» (1798). Он высказывается об этих трех «пьесах» Шиллера, разбирая переводы В. А. Жуковского: «…но если что составляет истинный ореол Жуковского как переводчика — это его перевод следующих трех пьес Шиллера: «Торжество победителей», «Жалоба Цереры» и «Элевзинский праздник». Если бы, кроме этих трех пьес, Жуковский ничего бы не написал, — и тогда бы его имя не было бы забыто в истории русской литературы». Далее Белинский пишет, что «Торжество победителей» — это «одно из величайших и благороднейших созданий Шиллера… Глубоко проник этот великий дух в тайну жизни древней Эллады, и много высоких вдохновений пробудила в нем эта дивная страна. Он так красноречиво оплакал падение ее богов, он с такой страстностью говорил о ее искусстве, ее гражданской доблести, ее мудрости, и нигде с такою полнотою и такою силою не выразил он, не воспроизвел он поэтического образа Эллады, как в «Торжестве победителей» ( Белинский.Соч. в 3-х томах, т. 3. М., 1948, с. 272). Жанр этого произведения Белинский метко определил как «высокую ораторию». Поэмой «великой красоты и силы» назвал Горький Шиллерово «Торжество победителей», указав при этом, что Жуковский перевел ее «великолепно, как это признано всеми» ( Горький.История русской литературы, 1939, с. 61).
вернуться
Калхас (греч. миф.) — жрец и прорицатель у греков во время осады Трои.
вернуться
Паллада (греч. миф.) — Афина Паллада, дочь Зевса, богиня мудрости и военного дела, хранительница городских стен и их разрушительница.
вернуться
И носящему Горгону
Богу смертных и богов! — Имеется в виду Зевс (ниже Кронид), носящий эгиду (щит), а на ней голову Горгоны — чудовища со взором, окаменявшим врагов.
вернуться
Сын Атрея— Агамемнон, царь Микен, предводитель греков, сражавшихся при Трое.
вернуться
Парид,или Парис, — троянский царевич, похитивший Елену.
вернуться
Оилеев сын— Аякс Малый (ростом), один из двух Аяксов, героев Троянской воины, неразлучных друзей, сражавшихся вместе в греческом войске против троянцев.
вернуться
Патрокл— друг Ахилла, убитый Гектором, самым доблестным из сыновей троянского царя Приама.
вернуться
Лучших бой похитил ярый… — Это говорит Тевкр, сводный брат Аякса Теламонида, спасшего греческие корабли, подожженные троянцами. Аякс покончил с собой в припадке ярости, когда Одиссей хитростью присвоил себе доспехи павшего Ахилла, на которые справедливо притязал спаситель греческого флота Аякс, прозванный Великим.
вернуться
Эрев(чаще Эреб, греч. миф.) — самая мрачная часть подземного мира (Гадеса, Аида).
вернуться
Диомед— царь Аргоса, знаменитый своей храбростью и благородством, отчего в его уста и вложена похвала доблестному врагу.
вернуться
Нестор— 90-летний царь Пилоса, участник Троянской войны.
вернуться
Гекуба— престарелая жена Приама, взятая в плен победителями Трои.
вернуться
Ниобея (греч. миф.) — жена царя Амфиона, дочь Тантала. Возгордившаяся своими двенадцатью детьми, она дерзнула унизить Латону, как мать всего лишь двоих детей — Феба и Артемиды. За это Латона приказала своим детям перебить стрелами детей Ниобеи. По одним преданиям, Ниобея превратилась с горя в каменную скалу, по другим нашла забвение в вине.