К этому времени и подгадали свой приезд представители Рима, которых русы, по агентурным сведениям, ждали на пару месяцев раньше. И, уже неделю кардинал Джинолезе вёл душещипательные разговоры с министром иностранных дел, напросившись нынче на приём к наместнику. Петро согласился, надеясь услышать предложения Святого престола, хотя бы в первом приближении, ибо сам наместник требования Новороссии уже приготовил и расписал по важности, чтобы иметь возможность для торга. Однако, кардинал считал необходимым длительное нудное вступление о важности единственно правильной христианской конфессии — католичества. Потому и распинался уже битый час, рассказывая, какие католики белые и пушистые, а все остальные дураки. Не выдержав очередного пассажа, наместник прервал велеречивого собеседника.
— Ваше преосвященство, смею напомнить, в Петербурге и островной части Новороссии запрещены общественные богослужения любых религиозных конфессий, кроме православия. Однако, Ваше выступление является именно религиозным, чего я, как законопослушный гражданин Новороссии, допустить не могу. Учитывая Ваш статус посланника, прошу прекратить незаконные разговоры и перейти к делу, либо удалиться из дворца. — Цвет лица кардинала после осмысления перевода фразы наместника не отличался от его красной кардинальской шапочки. А равнодушие наместника, демонстративно отошедшего к окну, чтобы любоваться осенним садом, вызвало оторопь у представителя Святого престола. Джинолезе до сего времени не сталкивался со «старыми магаданцами», не испытывающими никакого религиозного чувства в отношении «высокого» гостя. В силу профессиональной наглости считал своё привилегированное положение само собой разумеющимся. И тут такое равнодушие, причём не показное, а подлинное, в человеческих чувствах кардинал разбираться умел.
— Как пожелаете, господин наместник, — после некоторого замешательства поклонился кардинал, не рискуя пререкаться и подставлять под удар свою основную миссию. Затем продолжил, стараясь не выдавать волнения. — Для сохранения жизни христиан, которые могут пострадать в случае продолжения военных действий Новороссии против Турции, святой престол предлагает обеим противоборствующим сторонам начать переговоры о заключении мира, о прекращении войны. Спасение жизни сотен и тысяч христиан, — дело благое, ради этого стоит поступиться алчными планами.
— Ваше преосвященство, — Петро не смог сдержать наглой ухмылки, — о какой войне и гибели, каких христиан Вы ведёте речь, просветите меня? До настоящего времени в боевых действиях против Турции ни один христианин не погиб, или это Вам неизвестно? Вы хоть что-то знаете о наших военных действиях? Или больше волнуетесь о спасении магометан, а не христиан? Возможно, стоит прервать наш разговор, пока Вы не ознакомитесь с истинным положением вещей. А переговоры с Турцией у нас идут несколько месяцев, для Вашего сведения.
— Нет-нет, не нужно перерывов, Святой престол знает все обстоятельства блистательных побед Новороссии на Востоке. — Капельки пота выступили на лбу кардинала, видимо, Рим торопится с заключением мира. — От имени Святого престола прошу Вас, господин наместник, заключить мир с Оттоманской империей, ради сохранения тысяч жизней, пусть они принадлежат магометанам. Но, мы, христиане, должны служить примером миролюбия и доброты.
— Тогда Святой престол должен знать о том камне преткновения, что мешает нашим переговорам с турками. Они отказываются выплачивать Новороссии ежегодную дань в один миллион червонцев золотом. — Петро внимательно посмотрел на кардинала, словно раздумывая, стоит ли с ним говорить серьёзно, и, добавил. — Может ли Святой престол предложить нам полноценную замену такой дани? Или мне отправить казаков на грабёж Константинополя, чтобы взять дань за десять лет сразу?
— Я уполномочен папой римским предложить Новороссии единоразовую компенсацию за мирный договор с Турцией на десять лет, в виде двух сотен редчайших книг из библиотеки Ватикана. — Кардинал принял вид, словно сделал Петру огромное одолжение, после недолгого молчания процедил ещё фразу. — Мы наслышаны о любви ваших подопечных к книгам, поэтому считаем предложение весьма выгодным для вас всех.
— Что вы, европейские дикари, понимаете о выгоде? — Петру даже не пришлось разыгрывать удивление, так рассмешила его серьёзность кардинала. — Наши предки печатали книги ещё за шестьсот лет до моего рождения. Здесь, шестьсот лет назад, европейские дворяне ходили в шкурах и дрались каменными топорами. Для общего развития, кардинал, я вырос в семье, чья личная библиотека насчитывала три тысячи книг, да сам к двадцати пяти годам собрал ещё две тысячи томов, всё это я прочитал, как ещё десятки тысяч книг в общественной библиотеке. И вы хотите меня удивить двумя сотнями книжонок полуграмотных авторов, в меру своего разумения трактующих слово божье? Да казаки из нападения на Константинополь в десять раз больше книг привезут, и, более нужных человечеству, — творения Авиценны, Аристотеля, Фирдоуси и многих других авторов, о которых вы не слыхали.
Сказать, что кардинал удивился, значит, здорово преуменьшить. Джинолезе потерял дар речи, шокированный словами наместника. Он мог поклясться, что Пётр сказал правду, но, не мог представить, где существует такая страна, населённая людьми европейской расы, обогнавшими Европу в развитии, на пять веков. Да, он слышал подобные слухи, ходившие по Европе, но, впервые услышал это так прямо, из уст самого наместника. Теперь становились понятными все победы русов, их подавляющее техническое преимущество перед любой европейской страной. Но, работа превыше всего, продышавшись, кардинал спросил.
— Какие условия для немедленного заключения мира Вас устроят?
— Мы сразу прекратим боевые действия и подпишем мирный договор с Турцией, как только Ватикан доставит в Петербург ВСЕ книги из своей библиотеки на славянском языке и языке этрусков. Не вздумайте хитрить, часть названий этих книг имеется в наших списках, если их там не окажется, война продолжится нашим наступлением. А представителям Оттоманской империи мы подробно объясним, что наступление связано с попыткой обмана со стороны Святого престола. — Петро уселся за свой рабочий стол и закончил. — Но, граница между нашими странами пройдёт по фактически занятой территории на момент подписания договора. Спешите, Ваше преосвященство.
Глава пятая
Яська привычно собирался в геологический поиск, да что там, давно уже не Яська, а доктор геологических наук, отец семейства, профессор геологического факультета Петербургского университета Ярослав Михайлович Малежик. В свой традиционный поиск профессор Малежик собирался весной тысяча пятьсот девяносто восьмого года, досрочно приняв экзамены у студентов. Новороссийские власти попросили профессора помочь в отыскании новых месторождений железной руды в долине Инда. Немногочисленные известные залежи железной руды были бедными и неудобно расположены для промышленной добычи. По данным наместника, к которым Яська привык относиться с доверием, на юге Сулеймановых гор должны быть огромные легкодоступные залежи железной руды и угольные пласты.
Именно по теории образования железных руд и практическим вопросам их разведки была первая, магистерская, диссертация Ярослава Малежика. Тогда он как раз женился, и на защите диссертации его Мария была беременна их старшеньким, Валентином. Традиционно в честь Валентина Седова, решили супруги назвать первенца, женщины Новороссии боготворили министра здравоохранения. Выпускницы лекарских училищ, организованных Седовым, вместе с наследными повитухами, бесплатно спасали тысячи женщин и детей. Смертность при родах на Острове снизилась в десятки раз, детская смертность также упала в разы. Женщины не боялись обращаться к лекаркам, мужья к ним не ревновали, а ученицы Валентина Седова обладали лучшими в мире инструментами, лекарствами и огромным опытом, переданным военврачом своим подопечным.
Потому за полтора десятка лет население островной части Новороссии выросло вдвое, женщины молились за здоровье Валентина Седова, после удачных сложных родов давали обет назвать своих детей в его честь. Благо, имя можно давать мальчикам и девочкам, а патриарх Магаданский и Новороссии Николай канонизировал святого Валентина в православных святцах. Ярослав всегда отдавал должное магаданской медицине, особенно антибиотикам, не раз спасавшим его жизнь в многочисленных передрягах и невзгодах путешествий. Потому поддержал желание любимой жены, родом, кстати из Гродно, назвать старшего сына в честь Седова. Кроме Валентина, ещё два сына бегали сейчас по дому, с интересом глядели на сборы папы в дальнее путешествие. Да, пятый год семья Малежиков жила в собственном двухэтажном доме на окраине Петербурга.