Все слушали по радио ежедневные новости с фронта и знали, что русские войска так далеко на запад не продвинулись. Дважды караван натолкнулся на десяток-другой персидских кораблей, попытавшихся остановить русов. Увы, им надо было заранее интересоваться результатами подобных самоубийственных решений у своих соседей — турок. Ибо русский караван из полусотни кораблей даже не останавливал движение, просто передовые суда расстреливали вражеские корабли на расстоянии. Наконец, командир батальона озвучил боевой приказ и боевую задачу. Батальону при поддержке корабельной артиллерии предстояло высадиться в персидском порту Бушире, захватить город и окрестности. Затем активно развивать наступление на север, в направлении на персидскую столицу — Исфахан, двигаться быстро, не ввязываясь в мелкие столкновения.
Отдельно подчёркивалось, что задачи захватить столицу Персии не ставится, необходимо напугать противника для скорейшего заключения мира на выгодных условиях. Поэтому цель атаки в тылу врага — деморализовать и пограбить местное население, без необходимости удержания захваченной территории. Учитывая, что от побережья до столицы было всего шестьсот-семьсот вёрст пути по каменистым и песчаным дорогам, для германских ветеранов задача показалась несложной. После тысячеверстного перехода через всю северную Индию, конечно. Тем более, впервые начальство разрешало грабить всех, а не только сопротивлявшихся с оружием в руках. Бойцы батальона рвались вперёд, ибо в своих возможностях не сомневались давно, а о богатстве Персии были наслышаны.
Офицеры полностью разделяли мысли своих подчинённых, главной своей задачей считали осторожность и бережное отношение к технике. Ибо, понимали, что самые лучшие и дорогие трофеи придётся вывозить на грузовиках, значит, машины должны сохранить работоспособность до конца рейда. Пока высадка прошла строго по плану, после короткого и мощного пушечного огня с кораблей, береговая оборона порта перестала существовать. Ещё во время высадки первая рота добила пытавшихся оказать сопротивление солдат из местного гарнизона. После чего опасность для русских войск в городе-порте Бушире исчезла полностью. Вернее сохранилась, только в виде оплошности грузчиков при выгрузке техники и боеприпасов, с чем пытался бороться в меру сил поручик фон Шмелинг.
Уже утром, толком не выспавшись из-за шума в городе, батальон приступил к выполнению боевой задачи. Техника была готова, дорога разведана, проводники из местных огнепоклонников, ненавидевших мусульманскую власть, набраны. Русско-германская военная машина начала своё движение на север, в сторону богатейших провинций и городов. По сухим дорогам Персии опытные ветераны собирались двигаться не спеша, от крупного города к более крупному, преодолевая за день сто-сто пятьдесят вёрст, что вполне по силам. За неделю, которая понадобится, чтобы достичь цели рейда — Исфахана, местные власти даже узнать не успеют о русских войсках в тылу, не то, что организовать какое-либо внятное сопротивление русам. Опыт у ветеранов имелся достаточный, с учётом поставленных задач, все поняли, что возле Исфахана придётся ждать мирного договора, там и отдохнуть можно будет. Держись, Персия!
— Надо срочно открывать Австралию, Петро, срочно! — Валентин Седов, недавно вернувшийся из поездки по Северной Индии, как решили назвать захваченную империю Моголов, второй час рассказывал наместнику о «первоочередных задачах Советской власти». Почти полгода, проведённые в новых новороссийских землях, дали министру здравоохранения не только густой тропический загар. Офицер, военврач, увидел огромное поле деятельности для себя, деятельности на благо людей, на защиту здоровья и жизни женщин и детей, в первую очередь. И, после выкладки статистики, чёткого доклада о необходимых мерах, разгорячился. Сейчас Седов ходил по кабинету наместника, повторяя самые важные и скорейшие действия русской власти. — Пойми, Иваныч, если не справиться с малярией в ближайшие годы, мы получим скачок заболевания уже наших, русских людей, в Индии.
— Ну, говорят, есть же лекарство от малярии этой, хина какая-то. — Головлёв не скрывал недовольства требованиями друга. В его планах открытие и заселение Австралии было лет через пять, не раньше. Теперь, разговаривая с Валентином, наместник в уме перебирал возможные варианты ускорить отправку кораблей в Австралию, и, не находил их. Оттого и злился на себя, а не на друга, естественно, понимая справедливость требований Валентина.
— Хина не лечит, она снимает приступы, а малярия, как насморк, практически неизлечима, быстро превращается в хроническую лихорадку. — Седов посмотрел на осунувшегося друга и добавил. — Чего грустишь, я же не прошу засыпать все болота химикатами, как делали англичане в Индии в своё время. Если нам досталась чистая планета, нужно сохранить её такую. Уничтожать болота в ближайшее столетие никто не собирается, там неизученных растений и животных уйма, да и рис садить негде будет. Но, создавать сухую полосу для комфортного проживания и прокладки дорог необходимо сейчас. Пока наши специалисты не заболели, пока рабочие руки дёшевы и многочисленны, пока с нами никто не спорит. Нужно срочно везти из Австралии тысячи и десятки тысяч саженцев, семян эвкалиптов. Деревья высосут болотистую почву досуха, как это произошло в Абхазии и Ленкорани. Там, говорят, результат высадки эвкалиптов был виден всего через пять лет.
— Да согласен я, согласен. — Не выдержал Головлёв. — Ну нет сейчас свободных кораблей на механической тяге, нет. Мы в Индийский океан всего одну эскадру перегнали из двадцати одного корабля. Самых лучших и быстроходных, между прочим. В Европе, кроме катеров береговой обороны, не больше десятка теплоходов осталось, вот так. Обороняться ещё сможем, но, грузы к Суэцкому перешейку приходится на парусниках возить, ты этого просто не знаешь.
На рабочем столе наместника замигала небольшая сигнальная лампочка на корпусе селекторного телефона. Секретарь сообщал, что пришёл свой посетитель, кто-то из близкого круга.
— Кто? — Сорвал трубку Петро, выслушал и коротко велел. — Пускай.
— Добрый день, — зашёл в кабинет министр промышленности Корнеев, обстоятельно поздоровался с обоими мужчинами за руку. Вгляделся в их разгорячённые мрачные лица, уселся на своё любимое место в углу кабинета, и спросил. — Ругались поди? О чём, если не секрет?
— Какой от тебя секрет, — махнул рукой Головлёв. — Валя говорит, что надо срочно Австралию открывать, эвкалипты оттуда завозить в Индию, чтобы болота осушать в авральном режиме. А у нас добрых океанских кораблей толком нет, сам знаешь. Нефть в Аравии так и не нашли, полгода бурят, результатов никаких. Если отправлять на пятый материк эскадру Хесселя, так мало того, что горючее на исходе, так война с Персией, будь она неладна. Из Европы гнать корабли — полгода уйдёт, через Суэцкий перешеек горючее в бочках возим, когда на эскадру наберём такими темпами?
— Так я вовремя зашёл, весьма вовремя. — Улыбнулся Корнеев, закидывая ногу на ногу. — Как говорят в Одессе, у меня две новости, одна хорошая, другая ещё лучше. С какой начинать?
— Говори, юморист, чего уж там. — Невольно ухмыльнулся Головлёв, любуясь на ухватки друга.
— Во-первых, я только что от радистов дальней связи, где получил свежую новость об обнаружении на временно оккупированной территории Персии, неподалёку от порта Бушира, обширного района добычи нефти, прямо из колодцев аборигены черпают ценную жидкость. И цены настоящей ей не знают, судя по объёмам добычи. До Бушира не более тридцати вёрст, да неподалёку есть удобная бухта, всего в десяти верстах от нефтяных колодцев. — Министр промышленности обвёл друзей торжествующим взглядом. — Вторая новость в том, что в Даммаме смонтировали и приняли к эксплуатации нефтеперегонный завод, в расчёте на сто тонн исходного продукта в день. От того Даммама до Бушира по морю напрямую двести вёрст с гаком будет. Значит, топливо через Суэц можно не гнать больше, в НАШЕМ Индийском океане топлива для кораблей скоро станет достаточно.