— Отец знает? — Выдохнул министр, глядя в счастливые глаза Максима, отлично понимавшего всё, что промелькнуло в голове Корнеева.
— Конечно, вчера ему сообщил. Обещал прилететь, как только сможет. Просит им продать десятка два или три первых калькуляторов. Я обещал.
— Вот, что, дорогой ты мой гений электроники. Во-первых, называй это чудо как угодно, только не калькулятором, а по-русски. Во-вторых, я завтра с утра иду к наместнику, будем уговаривать Елену Александровну, чтобы отпустила твоего отца к нам в командировку. Лет на пять-десять, пока не создадите первые компьютеры. Думаю, уговорим. Так и передай Игорю, пусть со своей стороны организует поддержку, разъяснит госпоже наместнице, что вместе вы быстрее сможете создать компьютер. Старый конь, как говорится, борозды не портит.
— Хоть и мелко пашет, — ухмыльнулся Максим.
— Пусть пашет мелко, лишь бы наше поле. — Вернул ехидцу Сергей Николаевич. — Начинай строить дополнительные цеха, новые мастерские, заявку пришлёшь мне лично. С отцом посоветуйся, нужно ли идти по пути аналоговых и цифровых технологий, либо сразу переходить на цифру. Проси всё, что нужно, своих парней премируй, как хочешь, хоть бесплатными путёвками на Сахарные острова. Да, с сегодняшнего дня, все работы по компьютеру кодируй литерой «К», я секретаря предупрежу об этом. И, подбери новое название для калькулятора и будущего компьютера, что-нибудь русское. Ну, пойдём к городскому начальству, ждут, поди.
— Давно готовы оба, — не моргнул глазом Максим Игоревич. — Калькулятор назвали «эсэм», от «счётной машины», в обиходе «эсэмка», коротко и удобно. А компьютер станет «мабой», от «машины будущего». Я ещё не забыл, как америкосы использовали подобные сокращения для своих изобретений.
— Тебе виднее, наш герой. — Задумчиво ответил Корнеев, увлечённо перемножавший и деливший произвольные числа на первой эсэмке.
Борух подошёл к причалу, где разгружался русский парусник, доставивший в Хайфу очередные грузы для молодого еврейского государства. Весело перекликаясь на идише, здоровенные парни споро разгружали трюмы корабля, обсуждая последние новости, переданные по радио. Речь шла о подписании мирного договора между Новороссией и Персией, по которому между странами устанавливалась прежняя граница, а русские торговцы получали право беспошлинной торговли на всей территории Персии. Ещё в новостях проскользнуло, что Персия не выплатит ни единого червонца репараций русам, зато отдаёт в аренду дружественной с этого момента стране небольшой участок побережья, к западу от порта Бушира.
— Небось, этот небольшой участок побережья в два раза больше нашего Израиля, — посмеивались парни, год назад завоевавшие с оружием в руках право евреям иметь своё государство в Палестине.
— Если русы, дошли до Исфахана, то при отступлении сами вывезут половину Персии, им никаких репараций не нужно. — Говорил самый старший из парней, успевший повоевать в составе кипрских казаков. — Казаки говорят, где рус прошёл, еврею нечего делать. В том смысле, я видел, как русы вывозят трофеи с чужих земель, которые не собираются присоединять. В городах остаются голые стены, даже флюгеры с труб снимают.
— Это точно, мне один знакомый рассказывал, как скотты напали лет десять назад на русов, от большой глупости, видимо. Король у них там молодой оказался, неопытный.
— У кого, у русов король? — Переспросил самый молодой грузчик, ещё мальчик лет двенадцати, нигде не бывавший, только недавно прибывший из южной Италии с семьёй.
— Да нет, у русов нет короля, у них наместник, мудрый мужчина, между нами говоря. — Продолжил рассказчик, выкручивая ворот лебёдки, поднимавшей из трюма очередную сетку с грузами. Любопытные грузчики уже проверили содержимое ящиков, в больших коробах из тонкой доски привезли швейные машинки для мастерской готового платья, потому и бегал вокруг Мойша Зусман, владелец этой мастерской. Вся Хайфа знала, что Моня заключил договор с русами, закупил в кредит два десятка швейных машин, на которых евреи-портные будут шить по русским выкройкам и меркам рабочую одежду из русской ткани-вискозы. Теперь Зусман каждую швейную машину облизывать будет, пока долг не отработает.
— Так вот, король у тех скоттов оказался молодой, неопытный, да из ранних. Русов тогда никто в Европе не знал толком, скоттский король на них и напал. Так русы, за пару месяцев захватили половину того королевства. А пока король думал, мириться или нет с русами, те полгода вывезли всё с захваченных земель, вместе с людьми. До сих пор пустые города стоят, правда, там одни стены остались. Молодой король лишился самой богатой части подданных, до сих пор оклематься скотты не могут, на заработки в Новороссию целыми семьями перебираются.
— Молодцы русы, нам бы так свою страну направить, — отозвался один из грузчиков, отцепивший сетку с грузом от крюка лебёдки.
— Направим, парни, направим. Зря, что ли, у нас тоже наместник, а не король? — Улыбнулся старший грузчик таинственной улыбкой человека, знающего больше других.
Борух постоял немного на причале, с завистью посмотрел на слаженную работу портовых грузчиков. Очередной раз с тоской вспомнил родное отделение, ротного командира, командира бригады. Их отдельной еврейской бригады, почти год назад освободившей от турецкого владычества часть Палестины, ту именно часть, где сейчас растёт еврейское государство. Как было интересно воевать за идею, за будущую страну, откуда никто не выгонит евреев мановением руки. За свою Родину, которой еврейский народ лишился полтора тысячелетия назад. Тогда Боруху казалось, что он с друзьями совершает героический подвиг, способный вечно остаться в памяти будущих поколений свободных евреев.
Но, прошло опьянение боем, прошли счастливые дни свободы, а власть в маленькой растущей стране неожиданно оказалась в руках совершенно посторонних людей. Евреев, которые не воевали за освобождение Родины, а оформили документы на недвижимость, на землю, завладели имуществом, брошенным бежавшими турками и палестинцами. Эти богатые, умелые люди за пару месяцев заболтали бойцов и офицеров бригады, полностью устранили их от власти в новом Израиле, расставили на важных постах своих родственников. Еврейская бригада стала лишней в своей стране, созданной их потом и кровью. Разное тогда говорили среди бойцов, многие отправились наниматься в русскую армию, чтобы снова воевать. Другие собрались устроить новую «Варфоломееву ночь» всем, кто пробрался во власть обманом.
Тогда и высадилась в Хайфе команда Николая Кожина, отправлявшегося на Восток. Кожин быстро и без разговоров отстранил от власти всех временщиков, объявил все документы на недвижимость, выданные до сего дня, недействительными. Он своей властью назначил наместником еврейского государства, командира отдельной еврейской бригады Иосифа Горелика. Выступая после этого на центральной площади Хайфы, Николай Кожин сказал, что независимость Израиля и сохранение власти израильского наместника будет гарантировать государство Новороссия. И, в случае гибели Горелика или его исчезновения, следующего наместника Израиля снова назначит Новороссия, а виновные будут найдены и сурово наказаны.
Все евреи на площади стояли, молчали, они слишком хорошо знали, как русы держат своё слово. Второе десятилетие честные торговцы Европы стремились торговать с русскими купцами, все знали, как они держат слово, даже себе в убыток. Много историй ходило среди торговцев о русских купцах, обманувших своих клиентов, которых нашли, сами русы, и отправили вместе с семьями на вечную каторгу. Не меньше легенд ходило о других купцах, рискнувших обмануть русов, которых среди живых не осталось. Кого-то русы отыскали аж в Константинополе и вывезли на каторгу вместе с семьёй. Другие лишились всего состояния и умерли опять же, на русской каторге.