Виктор Зайцев
Дранг нах остен по-Русски. Книга третья
Предисловие
Кампания туристов, двадцать человек взрослых с детьми, сплавляясь по реке Куйве, притоку Чусовой, попадают шестнадцатый век, во времена Ивана Грозного. Наши современники не падают духом, инженеры и офицеры выстраивают на границе Строгановских владений острог. Закрепляются в нём, из руды выплавляют железо, выковывают примитивные ружья. Учитель химии получает порох, стекло. Огнестрельным оружием удаётся отбиться от набега сибирских татар из-за Урала, ещё не покорённых Ермаком. Чтобы не попасть в кабалу, избежать обвинения в еретизме, ведь никто не знает православных молитв и обычаев, туристы называются не русскими, а магаданцами, из далёкой страны Магадан, что на востоке Сибири.
Постепенно начинают торговать самодельными стальными ножами, топорами, наконечниками для стрел с аборигенами, добывают золото и алмазы из нетронутых в шестнадцатом веке месторождений, но известных и выработанных в двадцать первом веке. Высаживают картошку и помидоры, взятые в турпоход для еды, подсолнечник. Сражаются с сибирскими татарами, освобождают пленников, которых селят рядом с собой. За несколько лет набирают из местных жителей свою дружину, вооружают eё самодельными ружьями. Опасаясь непредсказуемого Ивана Грозного и следующих правителей Руси, не отличавшихся человеколюбием, магаданцы перебираются через Белое море в Европу.
Там, внезапным нападением на королевский дворец, захватывают шведского короля Юхана, принуждая того к союзу с магаданцами. Офицеры тренируют шведских солдат, вооружают ружьями, с их помощью захватывают Восточную Пруссию и Ригу. На захваченной территории основывают своё государство, называют его Западным Магаданом. Пока союзные шведы воюют с Речью Посполитой, магаданцы развивают промышленность своего государства. Делают станки, на которых производят пушки, нарезное оружие с патронами, даже выпускают двигатели внутреннего сгорания. В результате конфликта, спровоцированного англичанами, наши герои, пользуясь преимуществом в вооружении, захватывают королевство Англию. На оккупированных землях основывают Новороссию, русскоязычную страну, где активно строят заводы и обучают молодёжь. Осваивают побережье Северной Америки, основывают колонию в Южной Африке.
Небольшое, но сильнейшее в средневековой Европе государство, основанное нашими современниками, начинает влиять на политику, меняет историю Руси, надеясь, что в лучшую сторону. Так, в 1579 году, на четыре года раньше, чем в нашей истории, заканчивается Ливонская война. И, совершенно с другим результатом. Русь не теряет свои земли, а оставляет завоёванные города себе, получает выход к Балтийскому морю не в восемнадцатом, а в шестнадцатом веке. Ермак на три года раньше покоряет Сибирское ханство. С помощью магаданцев, Русь захватывает и присоединяет к своим землям Крым и всё междуречье Дона и Днепра. Иван Грозный, успешно излеченный врачом из будущего от недугов, и под впечатлением успехов Руси в войнах, избавляется от вспышек гнева, проживает лишних десять лет. Его сын остаётся живым, и Русь избегает Смуты. В ходе войны со Священной римской империей германской нации, войска Новороссии захватывают север Европы, где продолжают русификацию населения с распространением православия на бывших протестантских землях.
В размеренную жизнь средневековой Европы, где войны длятся десятилетиями, врываются непобедимые, воспитанные на принципах двадцать первого века, войска. Небольшая, отлично вооружённая и обученная армия, с лёгкостью разбивает превосходящие силы противника и наводит ужас на соседние страны. Ведут магаданцы себя по отношению к европейцам точно так же, как те относятся к китайцам, неграм, индейцам и прочим славянам. Разве, не так подло и кроваво, но, без снисхождения, наши современники относятся к европейцам шестнадцатого века, как к обычным дикарям из джунглей, без сантиментов.
Глава первая
Южное солнце уже поднялось, но земля ещё сохраняла остатки ночного холода. Самое приятное время в пустыне, чтобы двигаться вперёд. Через пару часов даже дуновение ветра не спасёт путника от зноя. Неширокая тропа шла навстречу восходящему солнцу, виляя между каменными россыпями и зарослями верблюжьей колючки. С холма, на котором лежал Макс фон Шмелинг, без бинокля было видно вёрст на десять вперёд. Воздушное марево нагретого воздуха, скрывавшее преграды и менявшее перспективы в течение всего жаркого пустынного дня, ещё не появилось, холмы и барханы не плавали в воздухе, а прочно стояли на своих местах. Однако, офицеру было не по душе внешнее спокойствие пейзажа. Он упорно, метр за метром осматривал в бинокль предстоящий участок пути, надеясь обнаружить засаду.