Негромко хмыкнув, Бен убрал руку. Мы снова погрузились в молчание. Я знать не знала, каким будет его следующий шаг — и, если честно, сомневалась, буду ли сопротивляться. Я чувствовала себя… словно в нереальном мире. Неправильном, большом, свободном мире. Без цепей и рабства, где никто не говорил мне, куда идти и что делать.
Тьма подкрадывалась все ближе.
— Я их избегала, — спокойно призналась я.
— Знаю, — Бен вздохнул и качнулся сильнее. — Сама по себе свобода есть альтернативная форма рабства, малышка. Жизнь в цепях проще, требует меньше усилий.
— …Ты здесь, чтобы забрать меня обратно?
— Нет. Думаю, проверки и допросы в полиции станут для тебя достаточным наказанием. Кроме того, ты же скучаешь по своим маленьким подружкам? Сестрам Тико? — Он цокнул языком и остановил качели, упершись ботинком в грязь. — Будет жаль, если с ними что-нибудь случится.
Я не собиралась смотреть на него. Проклятый монстр.
— Только тронь их, — прошипела я, — и я…
Бен сжал мой подбородок и с силой повернул мою голову, заставляя смотреть на него. На нем были мятые штаны и футболка. Отсюда был виден его черный автомобиль, припаркованный у вершины холма. Наверное, он разыскивал меня.
— Что ты собираешься делать, Рей? — прошептал он, стискивая мое лицо. — Свернешься в уголке и снова заплачешь? Или ты считаешь, что надерешь мне задницу?
— Я убью тебя.
Он издал хриплый смешок.
— У тебя кишка тонка.
Бен играючи столкнул меня с качелей, и я упала в грязь на четвереньки. Он потащил меня за волосы в темноту, к скамейке под плакучей ивой. Там нет никакого света. Никто нас не увидит.
Впившись пальцами в его руку, я кричала, пока он не закрыл мне рот. Усевшись на скамейку, он подтянул меня к себе на колени — вокруг стрекотали сверчки, на тихий парк опускалась ночь. Насекомые выводили свои рулады, а я умоляла его остановиться. Под нами скрипела скамейка.
Я ощутила соленый вкус на его шее.
— Я не вернусь, я не…
Обхватив меня за талию, Бен прижал меня к груди, безжалостно насаживая мое тело на член, и шикнул в ответ на мой пронзительный вопль. Больно!.. Мои колени упирались в грубую доску, и я заорала ему в шею, пока не сорвалась в бессвязные рыдания.
— Ты никуда не уходила, дорогая. — Гладя меня по волосам, он поцеловал мой висок. Член безжалостно погружался в неуступчивую плоть. — Ш-ш-ш… все в порядке. Папа здесь.
Я обмякла у него на груди, рыдая без остановки, пока он трахал меня. Ощущения были не из приятных. Я размазывала слезы по его шершавой щеке и всхлипывала, стараясь не слушать его довольных стонов. Бен льнул ко мне, и — по сравнению с прошлым — его толчки можно было назвать щадящими, но член входил в мою плоть, как зазубренный нож.
Бен молчал, лишь дышал мне в ухо, периодически издавая гортанный хрип. Наша одежда шуршала, длинные ветви ивы колыхались вокруг нас. Меня тошнило от каждого мгновения.
Бен держал меня за бедра и плотно прижал к себе, когда стал кончать. Он в очередной раз застонал, потерся о мой висок, покачивая бедрами, пока член дергался, изливаясь внутри меня. Я зажмурилась, пытаясь игнорировать все: боль, унижения. Он вспотел, как и я. Ночь выдалась жаркой.
Он замурлыкал, покусывая мочку моего уха.
— Помнишь наше первое свидание? В ресторане? — Я чувствовала, как липкая сперма вытекает из моего тела. — Я дружу с владельцем — время от времени он подбрасывает мне работенку, чтобы кто-нибудь не вздумал распускать язык. — Его рука легла мне на затылок и обхватила горло. Шепот пощекотал ухо: — Кто-нибудь вроде Роуз и Пейдж Тико.
— Я ненавижу тебя… Я ненавижу тебя…
— Нет, это не так. Ты отправишься домой и будешь моей хорошей девочкой, вернешься в колледж, и мы начнем встречаться. И если ты хоть о чем-то проболтаешься, твоим подругам придется за это поплатиться.
Я вцепилась ему в горло — сжала что было силы. Бен засмеялся, его кадык дернулся под моей ладонью, и его пальцы сомкнулись вокруг моей шеи. Он обхватывал ее всю одной своей ручищей и с легкостью оттолкнул меня, выпрямляясь, по-прежнему не вынимая из меня член. У меня задрожали губы. Я смотрела прямо в глаза истинному злу и ничего не могла с этим поделать.
Он улыбнулся.
— Патрульная машина ищет тебя в соседнем квартале. Беги, солнышко, — он встал, держа меня за горло, но его улыбка растворилась в пустом взгляде. — Не вынуждай меня причинять вред твоим друзьям.
Бен отпустил меня, и я закричала, молотя его изо всей мочи. Он не отбивался, не пытался остановить меня, но мои удары были для него все равно что комариные укусы. Я била по нему и кричала, пока не сорвала горло, пока руки не свело судорогой. Он с ленцой наклонился, поправляя расстегнувшуюся застежку на ползунках, и ласково шлепнул меня по заднице.
Я отскочила. Я прикончу его нахер!
— Лети, лети, лети, — проворковал он и, засунув руки в карманы, неспешно прошел мимо меня, цокая языком. — Мы с тобой скоро увидимся.
Когда Бен оказался ко мне спиной, я накинулась на него.
Я вцепилась в него, обхватив ногами его поясницу, а руками горло. Он пошатнулся, всхрапнув от удивления, но, засмеявшись, попробовал оторвать меня. Я не отпускала… Я не вернусь. Я не вернусь.
Я зажала в сгибе локтя его горло, перекрывая доступ воздуха, и потянула на себя, ощущая под рукой чужой бьющийся пульс.
— Я не вернусь, — прошептала я.
Бен закашлялся и развернулся, пытаясь сбросить меня — и я сдавила сильнее. Я чувствовала, как его горло подрагивает под моей рукой, и осознала — я душу его. И усилила хватку.
— Я не вернусь! — прохрипела я, мотая головой. И решительно дернула рукой. — Я не вернусь!
Потеряв равновесие, он споткнулся о край скамейки. Мы упали вместе, но я впилась в него, как чертов питон, не реагируя на острую боль от удара — он грохнулся на меня всей своей тяжестью.
Ива нежно покачивала ветками. Бен пытался отодрать от своего горла мою руку, но я не уступала, не обращая внимания на то, как он отчаянно царапался — в точности как я много-много раз. Я просто продолжала душить.
Внезапно в глаза ударил резкий свет со стороны парковки. Бен все еще боролся, когда двое полицейских бросились к нам с холма и силой оторвали меня от него. Я брыкалась и вопила во все горло, но картина происшествия была предельно ясной — если судить по его испачканным штанам и моим испорченным ползункам.
Кто-то из полицейских пытался утихомирить меня, пока другой хлопал Бена по спине.
— Он изнасиловал меня! — взвизгнула я. — Он меня изнасиловал!
— Все в порядке, мэм, все хорошо, — тот, за мной, развернул нас, пытаясь усадить меня на скамейку. — Глубокий вдох. Скорая на подходе.
Я передернулась от змеиного желания выползти из кожи. Меня трясло — я смотрела, как второй офицер надевает наручники на Бена, во взгляде которого плескалось то, что я мечтала увидеть с тех пор, как он затащил меня в преисподнюю.
Страх.
— Один из соседей видел, как вы покидали его дом, — пояснил офицер, но я едва слушала. — Мы забираем его для выяснения обстоятельств. — Он мягко повернул мое предплечье и присвистнул при виде ссадин на коже. — Вот дерьмо. Держитесь. Помощь скоро будет.
Я перевела взгляд на офицера — он сел на другой конец скамейки. Он казался испуганным, как Бен, но это не доставляло мне ровным счетом никакого удовольствия. С растрепанными светлыми волосами и насаженными на нос очками в роговой оправе, он и выглядел почти как Бен, только без характерного злобного блеска в глазах.
Наверное, всему виной шок. Мир двигался слишком быстро. Офицер отдал мне свою куртку, и я зябко поежилась.
— Как вас зовут? — хрипло спросила я.
Он улыбнулся, но я не поняла, встревожила ли меня эта улыбка.
— Мэтт.