Но я все кричала и сучила ногами. Вздохнув, он выудил откуда-то большие рукавички — той же ползунковой расцветки, с жуткими черными ремешками. С перепугу я не сопротивлялась, когда Бен, напевая под нос, затолкал в них мои руки. О боже… боже… Пейдж и Роуз вернутся не раньше, чем через неделю — ему это было известно? Он собрался убить меня?
Улыбнувшись, Бен расстегнул пуговицы у моей промежности.
— Позволь, я помогу тебе расслабиться.
Облокотившись на перила, он проник пальцем под подгузник. Я крепко зажмурилась и не удержалась от крика, почувствовав, как он гладит складки влагалища, нежно обводит клитор — совсем как за ужином. Его темные глаза не отрывались от моего лица, и он подпер подбородок ладонью, вздыхая и улыбаясь при виде того, как я беспомощно извиваюсь на постели. Я безрезультатно тыкалась рукавичками в прикасавшуюся ко мне руку, пытаясь оттолкнуть ее. Отстань от меня!
На заднем фоне тихо играла «Улица Сезам», а я содрогалась от рыданий, от того, как тело реагировало на прикосновения Бена. Теперь он проник в меня двумя пальцами и ладонью стимулировал клитор, отчего мои бедра непроизвольно терлись об его руку. И это было намного хуже, чем в ресторане: я не могла отодвинуться, не хотела этого, не могла ничего с этим поделать!
На лице Бена застыло мечтательное выражение.
— Я не причиню тебе вреда, солнышко. Я просто хочу, чтобы ты успокоилась. — Его взгляд задержался на моих бедрах, и Бен хмыкнул. — Я освобожу тебя от бремени выбора. Со временем ты научишься это любить.
Я до боли прикусила кляп из-за ощущения тяжести между ногами. Но терпение Бена было не меньшим, чем его безумие: он, не моргая, ждал, пока я не проиграю бой с собственным телом. И это случилось — нескоро, я вся вспотела от натуги к моменту, когда сдалась. Мои ноги елозили по простыням, судорожное дыхание с трудом вырывалось сквозь кляп, я скулила, чувствуя стремительно приближавшийся оргазм. Я кончила, взбрыкнув, об ладонь Бена, а он склонился ко мне и поцеловал в лоб.
Голова кружилась, мне не хватало воздуха. Бен прошелся губами по шарику кляпа и уголку моего рта. Снова вытер мне слюни и приник к моим волосам, не обращая внимания на то, что я начала плакать.
— Моя бедная малышка, — прошептал он. — Все в порядке… Ш-ш-ш. — Он выпрямился, сочувственно сложив губы, и принялся расстегивать рубашку. — Я взял короткий отпуск на несколько дней, чтобы помочь тебе устроиться. Если я тебе понадоблюсь, я буду рядом, — его длинные пальцы занялись брючным ремнем, звякнула пряжка, — как сейчас.
Бен опустил перила и забрался ко мне в кровать в полурасстегнутой рубашке и брюках. Сбросив на пол ботинки, он снова забормотал что-то под мои рыдания и улегся, накрыв нас обоих одеялом. Совершенно подавленная, я притихла, икая, чувствуя, как он с нежностью заключает меня в объятия, прижимая к своей широкой груди. Бен был теплым… от него пахло одеколоном с нотками тикового дерева.
Большая ладонь обхватила мою голову, и он поцеловал меня в макушку.
— Намного лучше. Надо будет купить еще сосок, когда поеду за покупками. Что еще, что еще… — Бен цокнул языком, вспоминая. — Ладно, соображу там, на месте.
Мы долго лежали в полной тишине. Я боролась с отяжелевшими веками, втягивая воздух через кляп, пока Бен не зашевелился и снова не потянулся к тумбочке. Порывшись в ней, он расстегнул и вынул кляп — мне удалось слегка размять челюсти. И тут он снова повернулся ко мне. Я почти не смотрела на его лицо, сосредоточившись на розовой пластиковой соске, зажатой в длинных пальцах. Закрыв глаза, я послушно открыла рот.
Внезапно я смогла немного расслабиться, хотя напрасно. Мой язык обхватил резиновую соску, и я ощутила прямо облегчение после жесткого кляпа, но тут Бен дернул за верхний ряд пуговиц на ползунках, и я панически зачмокала. Его рука проникла под мой наряд, и шершавый большой палец погладил сосок. Я почувствовала, как Бен задышал, прижимаясь к моим волосам, и сознание поплыло от ненормального удовольствия.
— Знаю, ты хочешь спать, — пробормотал он. — Отдыхай, принцесса, — он поцеловал меня в щеку и замер перед тем, как прижаться губами к соске, а потом опуститься к моей шее. Его ладонь полностью накрыла мою грудь. — Идеально.
Я захныкала, бессильно сжимая кулаки в рукавичках, пока Бен скользил все ниже. Мягко отогнув край кофточки в сторону, он зашептал очередную бессмысленную ерунду, пока я нервно извивалась, изо всех сил пытаясь высвободить пальцы из рукавичек. Он так легко коснулся губами моего соска, что на секунду я решила, будто мне показалось, но почти сразу, облизнув губы, он исправился, втянув его в рот.
Я скрючила пальцы и застонала, несмотря на ужас ситуации. Соска едва не вывалилась у меня изо рта, но Бен, хмыкнув, поправил ее и погладил меня по щеке большим пальцем. Я зачмокала соской и закрыла глаза. Тут я ничего не могла с собой поделать — стало приятно. Губы сменяли язык, а мое тело корчилось под мои же неровные вздохи. У меня кружилась голова.
Так продолжалось какое-то время. Бен переключался с одной моей груди на другую, потом внезапно стащил с меня рукавички, бросил их на матрас и прижался ко мне. Я сразу уперлась в его обнаженную грудь, чувствуя, как он пристраивается к моим бедрам, утыкаясь носом мне в щеку.
— Теперь папа слишком возбужден, чтобы спать, — прошептал Бен. — Давай покажу тебе, как это исправить.
Он схватил меня за шею, прижавшись своим лбом к моему, и я почувствовала, как он взялся за свои брюки. Он вытащил член, стоящий торчком, красный, с поблескивающей мясистой головкой. Такой огромный, но я уже поняла это за ужином — ведь Бен и сам был большим и широкоплечим. Я вытаращила глаза, наблюдая, как он собрал пальцем смазку с головки. До меня доносилось тяжелое дыхание.
— Он заставляет тебя нервничать? — хрипло спросил Бен. Когда я кивнула, он тоже качнул головой. — Хм… Большой ведь, так? Но он не причинит тебе вреда. Просто смотри.
Слава богу… Я услышала резкий щелчок над головой и увидела, как Бен дрожащими руками выдавливает на член лубрикант. Уронив флакон, он в несколько заходов размазал гель по стволу, постанывая, глядя на свою работу. Я чувствовала, как от этого зрелища у меня на затылке волосы встают дыбом, каждое движение его ладони по внушительной эрекции вызывало резкий чавкающий звук. На простыню капнула смазка.
Раньше мне доводилось видеть пенис, но я никогда не видела, как дрочат парни. Бен ускорил темп, и я вдруг поняла, что по-прежнему не свожу с него глаз, хотя могла закрыть их. Он стонал, уверенно лаская член, словно делал так уже тысячу раз. Как он дошел до жизни такой? Любая женщина с ходу бы запрыгнула на него… И я тоже… Какой в этом смысл?
Он сжал мою шею.
— Почему бы тебе не попробовать, детка? Я помогу.
Я с омерзением замотала головой, но Бен еще крепче стиснул мне шею. Придерживая меня, он поднял флакон лубриканта, опорожнил его в мою ладонь и, взяв за запястье, подвел к пульсирующему члену. Стоило мне притронуться к горячей коже, как он зашипел, а я сжала дрожащие пальцы вокруг эрегированного ствола. У меня даже не получалось обхватить его целиком, кончики пальцев не могли сомкнуться.
— Ты такая хорошая девочка, — тихо приговаривал Бен. — Сожми покрепче, пожалуйста… И потрогай здесь, — он нажал моим пальцем на самую выступающую часть головки.
Я сделала, что было сказано. Словно задыхаясь, Бен двигал бедрами, пока я молча имитировала то, что видела. Член окреп сильнее, Бен заскулил, и по моим пальцам обильно потекла вязкая жидкость. Вырвав из моего рта соску, Бен жадно поцеловал меня, вовсю орудуя языком и тяжело дыша от подступившего оргазма. Мое сердце заходилось лихорадочным стуком.
Вдруг его липкая ладонь толкнула меня на спину, и он принялся додрачивать обеими руками. Я взвизгнула, когда он снова вжался в моей рот и стал рвать оставшиеся пуговицы.