Вечером, открывая дверь своей квартиры, тупо глядя на то, как слишком громоздкий брелок мешает ключу повернуться в замке как следует, Рип уже не думал ни о чём. Он уже не вспоминал о том, что в юности мечтал стать рок-звездой, о том, как купил первую свою гитару. Он не вспоминал о том, как после института ему хотелось заняться настоящим делом в лаборатории и - кто знает, как могло бы сложиться? - перевернуть своими открытиями мир.
И если утром, по дороге на работу он еще собирался сразу по возвращении домой достать, наконец, из стенного шкафа холсты - у него было полно идей, то теперь он об этом уже не думал. Хотелось только одного: стянуть поскорее тяжёлые и слишком жаркие ботинки, поскорее что-нибудь съесть - от голода уже начинал болеть желудок, съесть всё равно что. Потом ванна. Потом упасть на постель и практически без сил посмотреть пару серий какого-нибудь сериала - посмотреть почти без интереса. Рип мог бы по пальцам пересчитать, сколько заинтересовавших его фильмов вышло за последний календарный год, но надо же что-то посмотреть перед сном?
Наконец, Рип щелкнул пультом, и экран погас. Рип лёг и не нашел в себе сил даже привычно ругнуться в адрес одеяла, сбившегося, как обычно, в пододеяльнике комом. Он слишком устал.
В комнате было свежо.
«Забыл закрыть окно», - понял Рип еще в полусне. Но что-то его озадачило. Во-первых, ненавистный будильник молчал. Но это ещё можно было как-то объяснить, например, тем, что Рип в свои 28 вдруг внезапно стал жаворонком. Он где-то читал о подобных случаях.
Если ситуацию с будильником ещё можно было объяснить, то ситуацию с запахом из окна объяснить было никак нельзя. Пахло не мегаполисом, не пылью, не дымом, не выхлопными газами. Пахло свежестью. Йодом. Солью.
«Соседи опять разлили свои ароматические масла», - успокоил себя Рип и повернулся на другой бок.
И почти сразу сообразил, что это глупость. Что эти его соседи - идейные веганы, жгущие благовония, - съехали ещё два года назад...
Рип открыл глаза. Через открытую балконную дверь было видно море.
«Как? Что это вообще...»
В дверь деликатно постучали.
Рип повернулся. В комнату вошла молодая женщина - блондинка в чём-то неярком, с необыкновенно спокойным лицом. Больше всего Рипа поразило, что блондинка катила перед собой сервировочный столик с, очевидно, завтраком - дивно запахло кофе и свежим маслом.
«Я сплю, - понял, наконец, Рип. - Я сплю и вижу сон!»
- Доброе утро, мистер Джей! - голос у блондинки оказался низким и очень приятным. - Как вам спалось?
«Отлично!» - хмыкнул Рип мысленно.
- Спасибо, Катарина, хорошо, - неожиданно для самого себя произнес Рип. Его губы шевелились независимо от его желания, и он не узнавал собственного голоса. Это было похоже на то, как будто он находится в чужом теле и подглядывает за чужой жизнью через замочную скважину.
«Что происходит?» - Рип хотел закричать и не смог.
Тем временем тело, внутри которого находился Рип, двигалось. Джей - или как там его назвала эта блондинка, Катарина, - сел в постели и принялся за завтрак.
Рип почувствовал вкус настоящего итальянского кофе - с лёгкой кислинкой.
«В конце концов, это не самый плохой вариант, - утешился Рип. - Похоже, я не могу говорить, не могу управлять телом этого Джея. Но я хотя бы могу наслаждаться тем, что с ним происходит!»
И Рип наслаждался.
Завтрак - Рип не мог припомнить, ел ли он вообще когда бы то ни было такие свежайшие круассаны - откусываешь, и ощущаешь на языке вкус теплого сливочного масла. Ванна, в которой Рип чуть было не уснул в комфорте, неге, в каком-то незнакомом, но удивительно приятном запахе пены. Но в гардеробной сон Рипа как рукой сняло.
«В жизни бы не подумал, что у одного человека может быть столько вещей!» - Рип обалдело разглядывал бесконечные кронштейны с разнообразными костюмами - от классических до совершенно невообразимых - начальницу Рипа при виде такого точно хватил бы удар! Тут же красовалась целая вереница обуви, и даже шляп здесь было видимо-невидимо!
«Чем же, интересно, занимается этот Джей? - недоумевал Рип, разглядывая все это великолепие. - Уж, наверное, не в HR работает...»
Пока Рип приходил в себя, тело неведомого Джея действовало само по себе: Джей быстро выбрал какой-то совершенно невзрачный, на вкус Рипа, костюм, оделся, и Рип, наконец, увидел себя, то есть его, Джея, в зеркале.