Прямо перед раздевальной Северианов приметил узкий полутемный коридорчик, упиравшийся в неброскую дверь. Вряд ли сюда мог забрести случайный посетитель, скорее всего, только банщик, либо кто-то из подручных. И никаких тайн, либо загадок Северианов за этой дверью не предполагал, скорее всего, обыкновенное хранилище для веников, шаек, мочалок и прочих банных, или, как говорится, "мыльно-рыльных" принадлежностей. Его интересовала сама возможность скрытного проникновения в помещение бани. Дверь охранял массивный амбарный замок с типичной круглой формой дужки и грузной коробкой, мечта любого рачительного хозяина, а также взломщика. Несмотря на тяжеловесность и внешнюю несокрушимость, относился он к так называемой, первой группе, или "замкам для не ответственных помещений". Сам Северианов подобный замок мог вскрыть менее чем за минуту, подполковник Вешнивецкий специально натаскивал их. "Замок сбить - много ума не требуется, только ваша задача - следов не оставить за собой. Тренируйтесь, молодые люди, оттачивайте мастерство, возможно, в дальнейшем это спасёт вашу жизнь, и напротив, отнимет ее у вашего противника". Северианов с изрядной тщательностью осмотрел замок, внешне все было в полном порядке. Осторожно подёргал дверь на себя - от себя. Отверстия в проушинах были изрядны, и замочная дужка была для них тонковата. Северианов без какого-либо труда вскрыл замок, вынул из проушин и, приоткрыв дверную створку, также внимательно принялся осматривать петли навесного замка. "Проникнуть в закрытое помещение можно и без разрушения запирающего устройства путем вырывания приспособлений для его навешивания", - говорил подполковник Вешнивецкий. И сразу же Северианов почувствовал весьма неприятное ощущение, словно в петлях заключалась какая-то каверза, пакость. Ему не понравились гвозди. Потому что они были разными. Гвозди, которыми петля крепилась к косяку рамы, были значительно новее тех, что пригвождали другую петлю непосредственно к двери. Мало того, при тщательном осмотре Северианов не обнаружил характерных приплюснотостей, кои появляются при ударе молотком по шляпке гвоздя. Гвозди не вбили, а словно вставили в дверную раму. Либо при ударах, чтобы заглушить звук, накладывали поверх шляпки что-то мягкое, приглушающее стук молотка. Северианов попробовал расшатать петли: дверная не шелохнулась, словно выросла, а вот вторая слегка шевелилась, как бывает, когда гвозди вгоняют в старые дырки. Северианов прикрыл дверь, вставил замок в ушки петель, вновь аккуратно подёргал дверь. Закрываясь полностью, она все-таки оставляла небольшой люфт для замка, Северианов потянул дверь на себя, лезвием ножа отмерил расстояние, на которое дверь подаётся вперёд при навешенном замке, после чего замок снял и вошёл внутрь. Как и ожидал, штабс-капитан оказался в небольшой комнатке-хранилище: от двери до стены в пол аршина высотой сложены один на другой березовые веники, у другой стены - пирамиды шаек, мочалки, мыло... И крохотное оконце под потолком, даже не оконце, скорее форточка. Кажется, кошка не пролезет. Кажется... Северианов хорошо знал, насколько обманчиво это впечатление. И точно так же доподлинно представлял, что сам он просочится в это окошко совершенно без труда, случалось преодолевать препятствия и более узкие. Окно закрыто изнутри на щеколду, что тоже только кажется преградой. Он закрыл дверь до конца, затем приоткрыл в точности на то расстояние, которое измерил лезвием ножа. И выдохнул то ли с облегчением, то ли с гневом. Если он все понял верно, то загадка разрешилась. Приоткрытая дверь обнажала конец петли и шляпки двух гвоздей из трёх, которыми она крепилась к косяку. То есть, если запертую дверь толкнуть наружу, то два гвоздя крепления петли можно вынуть и изнутри. Оставался третий гвоздь, но Северианов уже знал, как поступили с ним. Гвоздь удалили, срезали большую часть, а шляпку с остатком стержня вставили обратно в дырку. Снаружи не заметить никак: петля держится на двух гвоздях, а третий имеет бутафорский вид, визуально смотрится, как целый, но никакой функции крепежа не несёт. И если, удалив изнутри два гвоздя, просто толкнуть дверь, шляпка третьего вылетит из дырки пробкой шампанского, открывая путь наружу.
Итак, в ночь с 22 на 23 апреля, когда чекисты вознамерились культурно отдохнуть перед боевой операцией, сбросить, так сказать, излишки нервного напряжения, некто неизвестный заблаговременно вскрывает снаружи замок в комнатку-хранилище. Открыв дверь, производит некоторые манипуляции с крепежом проушин: удаляет гвозди, меняет центральный, недоступный изнутри гвоздь на бутафорский. Замок возвращается в петли, пользуясь изрядной шириной отверстий дверных проушин изнутри комнатки-хранилища "мыльно-рыльных" принадлежностей, неизвестный загоняет в косяк дверной рамы два оставшихся гвоздя. Прячется под слоем веников до поры, дожидаясь прихода чекистов. Эх ты ж веник, веник, банный веник - душу тешит да тело нежит. Теперь снаружи запертая на висячий замок дверь никаких подозрений вызвать не может. Даже если Трифон Тимофеевич, либо кто другой зайдет вовнутрь - под вениками чужого не заметит.
Между тем товарищи и мадемуазель Жанна проводят время с пользой и изрядным удовольствием. Как говорится: если мужчины пьют в одиночестве - это попойка, если же пьют в компании женщины - это праздник. В самый разгар веселья неизвестный тихо и осторожно открывает изнутри дверь, выходит и, сам оставаясь невидимым, из темноты наблюдает за культурным отдыхом Оленецкого и Башилина. Улучив момент, возможно, когда вся честная компания направилась в парилку, производит подмену шприца с наркотиком и удаляется назад, вновь закрыв дверь изнутри...
Под вениками неизвестный хоронился до начала активных действий, потом дверь вскрыл, а веники в темноте как надо не разложил, схалтурил, мол, и так схавают. И ведь схавали, подозрений не возникло, лишь парильщик про банника подумал. Уходил, понятно, через окно, потому и задвижка осталась открытой. Однако же потом, спустя день или два, вернулся, гвозди в дверной петле поменял. Кто он?
Северианов задумался. Если он прав, то Оленецкого расчётливо и хладнокровно убили. Причём убийца действовал в одиночку, без сообщника, иначе, зачем весь этот огород городить, напарник просто впустил бы его незаметно и так же незаметно выпустил обратно. Убийство исполнено безукоризненно, никто ничего не заподозрил, все списали на несчастный случай. И что это значит? Только то, что все очень плохо. В несчастный случай верят и мадам де Ловаль, и заговорщик Прокофий Иванович Лазарев, и, что хуже всего, начальник контрразведки Петр Петрович Никольский... А это значит, что комиссара ЧК Оленецкого убили не заговорщики, не "Организация борьбы с большевиками", а кто-то ещё. Зачем? А главное, кто? Некто, ненавидящий большевиков всеми фибрами? Чушь! Агент разведки белых? Допустим, того же генерала Васильева? Слабовато. Стал ли агент действовать на вражеской территории без поддержки офицерского подполья? Северианов задумался, а ведь, пожалуй, возможно. Профессионалу связываться с дилетантами - это крах, поражение и очень скорая гибель. Северианов некстати вспомнил, как попал в засаду чекистов. Но, в подобном случае, Никольский должен был знать... И зачем инсценировать несчастный случай? Здесь, пожалуй, правы и мадемуазель Жанна, и Прокофий Иванович Лазарев: проще застрелить из засады. Или в той же бане разрядить барабан револьвера и в Оленецкого, и в Башилина. А можно ещё и "зачиститься", чтобы совсем свидетелей не осталось: заодно с чекистами застрелить банщика Трифона Тимофеевича и мадемуазель Жанну. Грубо, но значительно проще.
Если от ситуации обособиться и рассуждать абстрактно, то... То выйдет всё в несколько ином свете. Если, скажем, связать между собой воедино несколько, на первый взгляд, самостоятельных событий, то в результате получится новый вывод, новое суждение. Северианов вдруг понял, что не даёт ему покоя. Троянов! Да, невидимый противник сработал прекрасно: Ордынский и Оленецкий погибли в результате несчастного случая, Башилин скомпрометирован, от руководства операцией отстранен, "Обморок" Житин в растерянности, операция пробуксовывает и уже готова сорваться, но тут появляется Троянов. И берет командование на себя: операция начинается позже, начинается не там, где планировали, вражеский центр не разгромлен, а только потрепан... Но вооруженного выступления все-таки не произошло, господа офицеры до самого освобождения города вынуждены прятаться от чекистов... Тогда зачем было надо затеивать столь хитромудрые комбинации с баней и женским бунтом? Только для того, чтобы обезглавить ЧК? Вернее, не так: чтобы убрать двоих чекистов, оставив в живых Троянова?