Агитаторов, понятное дело, стараются всеми средствами выявить, только весьма сложно это и затруднительно. В силу вышеописанных причин. Потому что не станет тот же Сидоренко в угоду штабс-капитану Волынцеву на агитатора доносить, а, совсем напротив, постарается всеми средствами укрыть, спрятать, оказать помощь.
Нет, конечно, успехи в борьбе с подпольщиками имеются: на днях схватили сразу четверых. Однако, большевизм - как гидра многоголовая: одну срубил - вместо неё сразу две отрастают. Арестованные, пропагандистская четвёрка, замкнуты сами на себя, руководителей не знают. Грамотно, в принципе: разбить подполье на отдельные группы по четыре - пять человек, в случае провала - ни на кого вывести не сумеют.
Вот тогда и вступает в дело старый добрый и весьма эффективный принцип кнута и пряника. С одной стороны, по-прежнему раздавать зуботычины, а с другой, предложить этот самый пресловутый пряник либо морковку. Это образно говоря. Пользуясь правилом, альтернативой: хороший - плохой, "добрый - злой" офицер - можно виртуозно играть на солдатской психологии, искать подходы к представителям большевистского подполья, которое солдатиков "за Советскую Власть" агитирует и агитаторов этих всецело выявлять. Так в гарнизоне появляется недавно переведенный капитан Тимофеев, умница и изрядный артист. Солдат он не презирает, напротив, разговаривает с ними весьма уважительно, Волынцева же публично, в присутствии нижних чинов, отчитывает за рукоприкладство. "...Послушайте, штабс-капитан, вы имеете дело не с лакеями и хамами, а с солдатами-защитниками Отечества, потому должны развивать в них чувство гордости, а вовсе не унижать. Бить подчиненных без нужды, топтать их достоинство, оскорблять матерным словом - это хамство, недостойное русского офицера!..". И что же? Недели не прошло, а к Тимофееву уже представители подпольного комитета подкатывают, удочку забрасывают. Намекают этак недвусмысленно: Вы, ваше благородие, господин капитан, человек весьма благородный, чувствуется солдатская косточка, так что Вы среди этих "драконов" делаете? Вам прямой путь к большевикам. В Красной армии немало офицеров Родину защищают, не желаете ли и Вы послужить делу мировой революции? Тимофеев, разумеется, сразу ответа не даёт, театральную паузу выдерживает, обещает хорошо подумать. А агитаторов берет на карандаш. Понятное дело, арестовывать их никто не торопится, это мелкая сошка, расходный материал, однако, через них на крупную рыбу выйти можно. Потянуть за эту ниточку - и весь клубок распустится. Большевики, между тем, торжествуют, себя от радости не помнят, ручки потирают: заполучили "карманного" офицера, много пользы поиметь можно. Блажен, кто верует, усмехнулся про себя подполковник Никольский. Тимофеев - комик преизряднейший, все исполнит в наилучшем виде. Или трагик? Неважно, в принципе, главное - работает виртуозно!
Капитан Тимофеев раздумывал долго, почти целых пять дней. Колебался, терзался сомнениями, был на распутье. Потом объявил: в принципе, он не против, всегда сочувствовал простому народу и ненавидел всяческих угнетателей, однако честное слово в карман не положишь, какие-никакие гарантии получить бы неплохо. Сами понимать должны: перейти на сторону неприятеля - не стакан водки выпить. Убеждения переменить - не лапоть обуть. Хотелось бы, Вы уж не обессудьте, встретиться с кем-нибудь посущественнее и выслушать предложение от него, дабы с полным осознанием взвесить все "за" и "против". Чтобы, так сказать, оценить серьёзность предложения. Агитатор поначалу мялся, просил повременить, тогда Тимофеев прямо заявил: вижу я, организация у вас несерьёзная, окромя слов и пустых обещаний ничего существенного явить не можете, потому убирайтесь-ка подобру-поздорову, и чтобы я вас больше никогда не видел. Потому как, с такими пустозвонами всяческие переговоры вести вовсе не расположен. Это не вы мне нужны, мне и так неплохо, - это я вам потребен, потому уж или соответствуйте, или пшли к чёртовой матери! Ничего, скушали товарищи большевики эту эскападу Тимофеева, обещали решение сообщить. Вот тут-то и встала перед Петром Петровичем дилемма: хватать того, кто на встречу с колеблющимся капитаном придет, или отпустить, проследить, поводить на длинном поводке. С одной стороны, разумеется, второе предпочтительнее: таким образом, всю цепочку раскрутить можно, действуя не спеша, со вкусом. А с другой стороны - время! Впрочем, время - не главное, теплилась мысль, что на встречу с Тимофеевым может прийти кто-то из подпольного большевистского руководства: Троянов, например. Следить за ним - дело пустое, может оторваться и уйти, к тому же, личность известная, почти легендарная, его сразу брать надо, минутку промедлишь - уйдет, ищи - свищи потом по всей Дозоровке! И что вот тут прикажете делать? И хочется, и колется. Ежели слежку устанавливать, тогда филеров надо к Тимофееву приставлять, а если Троянов появится - группу захвата готовить. Которые искусству наблюдения не обучены, и вполне спугнуть могут - тогда вся операция насмарку.
По вечерам капитан Тимофеев наведывался в ресторан, спиртное употреблял в меру, только для аппетиту, больше любил посидеть за чашкой кофе с пирожными, послушать трагические романсы, даже в умилении пустить прижимистую копеечную слезу. Растроганно промокнув белоснежным платочком глаза, капитан Тимофеев, поднялся из-за стола, прошел через зал, воровато оглянувшись, юркнул вниз по лестнице и выскочил наружу через неприметную дверь в задней части здания. Перебежав улицу, вошёл в подъезд, поднялся на второй этаж и отворил дверь ближней к лестнице квартиры. Здесь его уже ждали. Пётр Петрович Никольский, лениво потягивая мелкими глотками коньяк, смотрел прищуренными глазами на капитана и радушно улыбался.
- Рад приветствовать, Антон Николаевич! - протянул он руку. Крепко стиснул пальцами слегка влажную ладонь Тимофеева. - Коньячку?
- Вечер добрый, господин подполковник, времени мало, давайте сразу к делу.
- Слушаю Вас внимательно.
- Вчера ко мне вновь пожаловал Свиридов, из мобилизованных, я думаю, главный среди агитаторов, во всяком случае, переговоры ведутся через него. Сообщил, что со мной готовы встретиться, обсудить все условия и возможности моего сотрудничества с красными. Я уже докладывал Вам: сам по себе Свиридов большого интереса не представляет, мелкая сошка! Умеет только солдатам головы мутить, сказки всяческие про счастливое будущее рассказывать, однако, видно, что повторяет чужие слова, попка, одним словом.
- Это понятно. На переговоры, как правило, является человек, не обладающий реальной властью и реальными полномочиями. Если его взять - потеря для большевиков невелика, его с лёгкостью заменить можно. Теперь о главном, Антон Николаевич. Вам не удалось узнать, где большевики намерены назначить встречу?
- Никак нет, Пётр Петрович. Свиридов конкретного места и времени не называет, кто будет с той стороны тоже, мыслю, сам не знает. Если наше, так сказать, рандеву состоится, то о месте и времени Свиридову сообщат в последний момент.
- Разумно. Итак, Антон Николаевич, я полагаю, что на вашей, либо нейтральной территории встречи не будет, поведут куда-нибудь в Дозоровку. Либо в подобное же место, и будут тщательно конспирироваться, а также охранять, сторожить, караулить. Ваша задача: определить степень компетентности и важности для большевиков переговорщика, того, кто явится к Вам на встречу. Торгуйтесь, тяните время, выражайте сомнения. Всё-таки, присягу нарушить собираетесь, переметнуться на ту сторону. Главное, будет ли это кто-либо из руководителей подпольного комитета или такой же попка, как Свиридов. Если птица серьёзная - есть шанс рискнуть и попробовать захватить его, если же нет - будем продолжать операцию, в связи с этим, желательно узнать, что за собеседника Вам представят. Потому умоляю Вас - не ошибитесь. Если мелкую сошку возьмём - все труды напрасно, придется сызнова всё начинать, а это скверно, сами понимаете...
Тимофеев молодцевато усмехнулся.
- Не извольте беспокоиться, Пётр Петрович, всё исполню в лучшем виде.
- Только не перестарайтесь, Антон Николаевич.
Они поговорили ещё несколько минут, обсуждая детали предстоящей операции, потом начали прощаться.
- Помните главное, Антон Николаевич, - напутствовал начальник контрразведки. - Вы всё время будете под нашим неусыпным наблюдением, не один-одинёшенек, лучших филеров отряжу в наблюдение. Если вдруг Вам покажется по дороге на встречу, что мы Вас потеряли, потому что путь подпольщики избрали весьма хитрый и замысловатый, - не поддавайтесь панике, оторваться от моих орлов невозможно, в этом можете быть уверены в полной мере.