Парень мысленно закусил губу, внешне возвращая невозмутимое спокойствие. Неудачно выходит. Эта девушка нравилась ему, время от времени скрашивала одиночество и навещала подобными внезапными визитами. И гуляла с ним в деревне, если ему нужно было там появиться. Но стоит ли знакомить её с новым гостем? Никто не знает, какие последствия может повлечь за собой эта встреча.
— Ты молчишь, Никита. У тебя что-то случилось? — спросила она обеспокоенным голосом. — Что-то не так с Адольфом?
— Нет, нет, с ним всё в порядке. Я просто проснулся недавно, завтрак готовлю, поэтому мысли слегка спутаны. А что за праздник-то?
Мария хихикнула.
— Совсем ты в своём замке счёт времени потерял. Первое сентября уже! Тебя всё равно не будет, так что решила поздравить тебя отдельно. И хотела спросить: если ты не занят, погуляем после школы? Я к тебе зайду. Если хочешь, конечно.
— А который час вообще?
— Семь утра. Ей-богу, счёт времени потерял. Почаще бы выбирался из своих владений. Живёшь нелюдимым отшельником, чары свои колдуешь, того и гляди — крестьяне с вилами нагрянут.
— Так я ж при церкви, нельзя на костёр.
Девушка рассмеялась.
— Все мы под богом, когда инквизитор допрашивает.
— Эй, у меня справка есть!
— Всё отнекиваешься, — с улыбкой ответила подруга. — Так что, сейчас меня совсем-совсем не впустишь? Я к тебе специально пришла, между прочим.
И отказать неудобно, и впустить неловко. С другой стороны — от одной встречи проблем не будет, но… Сколько проблем начиналось именно с подобной оплошности?
— Ладно, — сдался Мальц, — проходи на свой страх и риск. Но я тебя предупредил.
— Всё загадки загадываешь, чёрнокнижник ты наш. Даже не представляю, чем ты меня ещё можешь удивить. Пойдём?
Парень вздохнул, покачал головой и сделал жест рукой.
— Пойдём.
Уже в дверях легенда сложилась сама собой. Ничего не предвещает беды.
Мальц оступился в коридоре и схватился за сердце. Мария тут же подхватила его и обняла, аккуратно усадила на тумбочку для обуви и метнулась в зал к аптечке, а после — на кухню за стаканом воды. Она была слишком занята, чтобы заметить там ещё одного человека, невинно стоящего у сковородки и хлопотавшего, чтоб завтрак не пригорел.
Мальц дрожащими руками принял таблетку.
— Спасибо, солнце.
— Это из-за меня? — виновато понурила голову девушка.
Парень покачал головой.
— Нет, ты же знаешь, случается. Извини.
— И после этого ты не хочешь, чтобы я заходила почаще? Кто ж ещё о твоём здоровье-то позаботится?
— Харон-патологоанатом, конечно же, — усмехнулся юноша. — Да жив я, жив, не волнуйся.
— Может, пройдём в зал? Приляжешь. Я с тобой посижу.
В дверях показался силуэт графа. Юноши встретились взглядами, и Сон уловил молящий взгляд своего друга, кивнул — и скрылся обратно.
Мальц согласно поднялся и пошёл в направлении гостиной в сопровождении своей подруги, предусмотрительно закрыв за собой дверь. И лишь после спокойно упал на диван. Теперь можно было выдохнуть: проблема решила сама себя.
Над ним сидела обеспокоенная Мария. Он чувствовал тепло её рук на своей ладони, грелся её заботливым взглядом и отвечал такой же тёплой и благодарной улыбкой.
Девушка покачала головой.
— Нельзя так, Никита, нельзя. Почему ты так взволнован? Что случилось? Расскажи. Не хочу, чтобы ты умер вот так у меня на руках, да ещё и сегодня.
Мальц сделал глубокий вдох: и правда, сейчас нужно было успокоиться. Прежде всего успокоиться и привести мысли в порядок.
— Давай я тебе всё ближе к вечеру расскажу, ладно? Сейчас мне, правда, нужен покой. Не бойся.
Он положил свою руку на её ладони, внимательно заглянул ей в глаза.
— Со мной ничего не случится. Правда. Доверься мне. Я живой.
Мария недоверчиво покачала головой и смерила его вопрошающим взглядом.
— Ты обещаешь?
Мальц кивнул.
Девушка тяжело вздохнула и поднялась.
— Смотри мне. Я бы такая, чтобы с тобой сейчас осталась — наверняка, ты не в том состоянии, чтобы ещё и за домом сейчас присматривать. Но школа есть школа, и мне родители не простят, если я буду её прогуливать, начиная с первого дня. Тем более, если я скажу, что была у тебя. Не понимаю их. Все тебя любят, а они — нет. Да и ухожу я только потому, что ты сам так настойчиво просишь: не хочу беспокоить тебя ещё больше. Но как только линейка закончится — я к тебе. Ладно?