А тем временем и правда темнело, и нужно было идти домой и думать над своим поведением.
Дорога шла вдоль леса. Был закат, и всё ещё легко различить обратный путь. Сон шёл почти не глядя, полностью погружённый в свои мысли. Винил себя за то, что так поступил с Астрой. Знал ведь, как больно может ей сделать, хорошо знал — и всё равно сделал. Состоится ли новая встреча? Захочет ли она снова видеть его? Может, вообще больше не стоит приходить сюда? Дурак. Самовлюблённый гордый дурак. Люди — не игрушки. И нельзя играть с их чувствами. Сам же знает, чем это может обернуться для них — и в то же время всё ещё ничему не учится. Хотелось разорвать себя в клочья, уничтожить. Нельзя, нельзя уподобляться тьме. Нужно быть собой. Ведь он — он другой. Он светлый. Он желает добра, а не зла. Почему?
— Сон! — окликнул его смутно знакомый голос.
Парень не ответил, подумал, что ему почудилось, и пошёл дальше. Но его снова окликнули. Он обернулся. К нему направлялась Мария, и по её нарочитому спокойствию было видно, что она не в лучшем расположении духа.
— Сон, — продолжала она, поравнявшись с ним. — Стой. Нужно поговорить. Только отбрось свой пафос.
— Хорошо, слушаю, — спокойно ответил парень.
— Я всё ещё не понимаю, кто ты и что забыл в доме Никиты, но, пожалуйста, уходи. Не пойми меня неправильно, — тщательно взвешивая каждое слово, продолжала она. — Ты хороший, интересный, и при иных обстоятельствах я бы даже не отказалась дружить с тобой, но — пойми: ему нельзя волноваться. Слишком сильные эмоции могут погубить его. Он может привязаться к тебе. Я никогда его таким счастливым не видела. Но это его может убить. Пойми. Мы не враги тебе, а ты — не враг нам. Так не становись же им. Или… — она замялась. — Если он тебе правда стал дорог — пожалуйста, следи за ним. Я не могу себе позволить вечно быть рядом, по крайней мере пока. И я не хочу, чтобы он умирал. Я и Адольф — он нужен нам живой и здоровый, понимаешь? Поэтому лучше исчезни из его жизни, или заботься о нём как следует. Спасибо, что выслушал.
Закончив речь, Мария коротко кивнула и заспешила в ночь в направлении дома. Сон проводил девушку задумчивым взглядом.
«Одни от тебя проблемы, Граф, — пронеслась мысль голосом Астры».
Чужак. Не создавать проблем — об этом Мальц просил в первую очередь. И Сон успешно нарушил эту просьбу. Уже и сам не рад от того, что появился здесь. Может, и правда следует вернуться в Харьков как можно скорее, пока не случилось беды? Или она уже случилась. Быстро домой — к Мальцу и Адольфу. Они заждались. Лирика подождёт.
Прежде, чем совершать действие, следует хотя бы на минутку задуматься о том, какие последствия оно за собой повлечёт. Любая идиллия может нарушиться не только шальным мгновением, но и собственной оплошностью, которая возникла лишь оттого, что кто-то забыл подумать. И вместо того, чтобы потом кусать локти от своей глупости, следует заранее предугадывать, что может случиться. Так-то оно так, да тогда жизни не будет, потому что невозможно просчитать до конца все возможные варианты развязки. Найти баланс между наслаждением жизнью и отсутствием проблем в ней — такое кажется невозможным. Но, всё же, мир может стать хоть чуточку лучше, если помнить, что личная свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Лишь тогда звёзды могут выстроиться в созвездия, когда одна звезда своими огнями не сжигает других. Затмить и притянуть к себе, дать повод себя уважать — можно. Но не сжигать. Чем сильнее твоё собственное пламя, тем опаснее оно для других. И тем аккуратнее и искуснее обязан ты обращаться с ним, чтобы не навредить, но помочь другим сиять столь же ярко, как и ты.
Ведь небо — оно для всех.
Глава тринадцатая.
Царство мёртвых
Мальц проснулся совсем рано, раньше рассвета. Спать не хотелось совсем. Дурные предчувствия и мрачные мысли заполняли его ум.
Сон крепко спал в зале, завернувшись в одеяло — как кот. Его отдых был неспокойным, тревожным, то и дело дёргался, ворочался.
«Что происходит с ним, — спрашивал себя юноша. — Что снится этому человеку? Какая беда тяжелеет над его душой?»
Сидя в кресле и наблюдая за ним, юноша всё больше утверждался в мысли, что не хочет отпускать своего нового друга. Возникло странное ощущение, что стоит тому вернуться в Харьков — и он умрёт. Он бежал, бежал от какой-то необъяснимой опасности, гонимый страхом и тоской — и нашёл приют здесь. Он искал защиты, и нашёл её. Чувствуя себя в безопасности, имея возможность отдохнуть, Сон как будто набирал силы, восстанавливался после случившегося потрясения — и не факт, что не встреть Мальц его тогда на вокзале, парень бы выжил.