Такое тихое и загадочное место. Располагает для сказки.
Почему бы не придумать историю о девочке у ручья, которая встретила лесных фей и рисовала их. Такое даже, кажется, уже у кого-то было. Ну и пусть. Раньше это называлось плагиатом, сейчас придумали новомодное слово «постмодернизм» и «аллюзия». Вопрос лишь в реализации и подаче. К тому же таскать с собой блокнот с собственными историями — это всегда приятно: есть, что почитать и над чем подумать в дороге.
Хотелось чуда. Хотелось не думать о затхлом городе. Или придумать такой город, где было бы хорошо жить. Кто этот город населяет? Да какая к чёрту разница. Хотя, нет. Разница, всё-таки есть. Всё-таки город делают его жители. Там обязательно будут музыканты. И поэты. Получается какая-то странная ни на что неспособная когорта. А что если это будет город теней, в котором живут всего четыре или три человека? А вокруг — здания, порождённые их мыслями. И звери, появившиеся из их снов. Парень с гитарой, старик с барабаном, девочка с флейтой. Не хватает ещё одной фигуры. Наверное, не помешал бы скрипач, обязательно с седыми волосами. Сон не знал, почему, но образ седого скрипача, повидавшего мир, всегда цеплял его. Хотелось думать, о чём могла бы спеть его скрипка.
Город пожаров, город осени. Огни пожелтевшей листвы. Всё соткано из музыки этого странного квартета, который существует вне времени и вне миров. Они живут в себе, и лишь немногие могут их заметить. И в то же время существуют рядом, в городе, населённом вполне обычными людьми. Просто в виде статуй. Но лишь некоторые знают, что, случается так, когда эти изваяния оживают. Оживают, чтобы вспомнить дни былой славы, былого счастья, и играют свою грустную партию. А вместе с ними — и их собственные лунные боги, чей хор служит им голосам. О том даже в Харькове есть легенда.
Когда Полина открыла глаза, то не смогла сдержать улыбки. Кудрявый мальчик в клетчатой рубашке и джинсах сидел, прислонившись к стене беседки, курил и что-то чёркал в своём блокноте.
«Всё-таки он чем-то занимается в жизни, — подумала она с тёплым укором, — значит, не настолько бесполезен, как кажется. Почитать бы его как-нибудь, что ли. Хотя бы из уважения».
Девушка не хотела тревожить своего друга, и продолжала тихо лежать, делая вид, что спит. Нужно было многое обдумать. Правда, хотелось есть. А Сон, судя по всему, о таких вещах как завтрак и готовка не слышал. Придётся делать всё самой. Или научить его, чтоб потом помогал. Сегодня будет марш-бросок через горный перевал, а после, ближе к вечеру, стоянка в заброшенном доме лесника. Там как раз собралась Сансара. Главное — не сбиться с пути и не попасть под дождь. Но, судя по прогнозу, его никто не предвещал. К вечеру уже должны быть на месте. А то и раньше.
«Надо бы посмотреть время, — подумала девушка. — Но ближайшие часы где-то в рюкзаке, а к нему тянуться так впадлу. Совсем не хочется. А надо. И вставать не хочется. А нужно идти. Может, ну нафиг поход, здесь останемся? Нельзя так, надо идти. Зря ехали, что ли?».
В борьбе с утренней ленью выиграла безблагодатность. Полина перевернулась на другой бок и поплотнее укуталась в спальный мешок: можно ещё поваляться. Праздник может и подождать, к тому же её туда даже не звали. Она никому не говорила, что намерена там появиться. И так, наверное, лучше.
— Сон, — услышал парень усталый и заспанный голос подруги, — глянь, пожалуйста, сколько времени.
— Который час, — машинально поправил тот и потянулся к рюкзаку в поисках телефона. — Шесть утра, — ответил чуть позже. — Думаешь, пора двигаться?
— Пора завтракать, — ответил ему спальник. — Поищи в моём рюкзаке газовую горелку, котелок и что-нибудь съестное.
— Ого, да ты основательно подготовилась!
— В отличии от некоторых, — усталым голосом ответил свернувшийся клубок.