Половицы скрипят под ногами, как прогнившие пружины постели.
— Куда ты меня тащишь? — спросил Сон новую знакомую.
— Тебя бросили, а ты прикольный. Не оставлять же без присмотра, — пожала плечами девушка.
Она ввела его внутрь очередного квадратного помещения, — и дальше, за дверь, в следующую комнату.
— Номер перед нами уже занят, а я вот тут разместилась.
— Да здесь настоящий лабиринт! — воскликнул всё ещё ошарашенный Сон, который всё меньше и меньше отдавал себе отчёт о происходящем.
Перед глазами всё плыло, усталость давала о себе знать. Хотелось жрать и спать. Поэтому когда он увидел пачку чипсов и уже расправленный спальный мешок — скорее всего, Кары, — он думал не долго. Скинув с плеч свой крест, он упал на мягкий пол, и лишь потом довольно выдохнул.
Кара опустилась рядом с ним.
— Потом свой достанешь, как спать пойдёшь, добро? Поешь пока что есть, я в твоём рюкзаке еды достану, приготовим чё-нить.
— Других парней здесь нет, что ли? — борясь с усталостью бросил Сон.
Его новая знакомая рассмеялась.
— А ты сечёшь. Говорю ж, ты прикольный, тебя кинули. А я душа добрая, жалко мне тебя стало. Я заметила, как ты смотрел на наше сборище. Даже не знаю, что тебя сюда притащило. Вернее, кто притащил — я то знаю, но тебе оно нафига — не пойму. Словом, — потянулась она, — добро пожаловать в Сансару. Крутись и смейся, здесь ты свой.
Долгая дорога всегда изматывает.
Куда бы ты ни шёл, всегда есть моменты, когда хочется по-человечески отдохнуть.
Посидеть, подумать, расслабиться. Мёртвому милее могила, нежели земля-матушка. По ней он уже исходился. Теперь охота и полежать. А когда належится — переродится снова, чтобы опять блуждать.
Не осталось никаких мыслей, не осталось никаких сил. Друзья оставили, дом позади. Одинокая душа сбилась с пути и повелась за первым встречным болотным огоньком. Звёздное небо обернулось омутом и трясиной, а вместо некогда волшебных созвездий вокруг лишь обманчивое пламя смерти и тоски.
Это ли не радость для уставших от жизни путников? Если так — что же, добро пожаловать в новое царство.
Царство забытых душ.
Глава девятнадцатая.
Сансара
Сквозь усталость Сон почувствовал совсем лёгкое касание тёплой руки.
Через полусомкнутые веки он различал сидящую рядом тёмную тень. Длинные пряди волос скрывали её лицо. Скользящим плавным движением она провела по его щеке.
Дверь в комнату была заперта на щеколду. С улицы слышалась музыка, весёлые голоса, песни и танцы. Где-то там, с ними, сейчас Полина. Снова, наверное, в центре внимания, снова среди брошенных знакомых. Но она там, далеко. А он здесь. Снова загнан, и снова оставлен, снова чужой.
Кончиком пальца Кара коснулась его губы.
Сон впервые уловил её сокрытый полумраком комнаты взгляд. Смог различить её лёгкую полуулыбку.
Он слабо поднял руку в попытке отстраниться — и его пальцы цепко сплелись с пальцами девушки.
Склонившись над своей жертвой, она нашептывала ему слова покоя.
Парень ощутил новое прикосновение. Тепло её щеки рядом с собственной. Ещё одна попытка отстраниться — и крепкие длинные пальцы обхватили его подбородок.
Горячее дыхание — наплевать на горечь сигарет с примесью спиртного — и сомкнувшиеся губы.
Кончик языка касается нёба — щекотно, тело пробирает дрожь.
Отвечает ей. Объятья крепки.
Нелепые мысли о том, что Полина будет в гневе. А будет ли? Может, она этого от него и ждёт? Но сейчас его снова подчинили. Другая девушка увела его, играет с ним, не оставляя ни единого шанса.
Горький запах табачного дыма в тумане тёмных волос.
Кара выгнулась всем телом, томно вздохнула, оторвалась от поцелуя — и впилась жадным взглядом в парня.
Обжигающие касания когтей хищницы — запустила руки ему под рубашку.
— Не стесняйся, — леденящий шелест низких нот.
Сон шумно выдохнул, весь напрягся, задрожал.
Аккуратные, плавные царапины вдоль тела.
Девушка тихо вскрикнула, с шумом вздохнула, подалась вперёд, позволяя парню ей овладеть.
Тёплая чуткая кожа. Стоит лишь коснуться, совершить плавное касание — и девушка отзывается благодарным вздохом.
С силой перевернул её на спину, сплетаясь в жарких объятьях, сходясь в новом поцелуе.
«К чёрту всё, — думал Сон. — Ненавижу быть брошенным, ненавижу. Она могла бы и не исчезать. Знает же, что нужна мне — а сама снова пропала. Так нехрен теперь. Сейчас я хочу жить, чувствовать себя живым».