– Не совсем. Все, что я планирую, совершенно необходимо. Федерация работает неэффективно, и это будет продолжаться до тех пор, пока она не станет включать в себя целую галактику. Так будет лучше для всех. А вам я пока советую поднять вверх руки. Я хорошо знаю, что доверять людям вашего сорта не следует.
– Сюда, вы оба.
Доктор Бом отошел в сторону и вскоре повел нас по пустынному коридору.
– Наверное, начнете с клингонов, не так ли? – не унималась я и, прочитав ответ на его лице, продолжила:
– Не советую вам, вице-адмирал. У них тоже есть право на самоопределение. Все, что вы планируете сейчас, уже безуспешно пытались сделать в прошлом.
Мой голос, скорее, напоминал голос просителя, а угроза звучала фальшиво, и ею я пыталась скрыть собственную глупость. Они намеренно оставили Сарду и меня без присмотра, собираясь понаблюдать за нами, поджидая момент, когда мы станем делать то, что мы как раз и начали. Мне захотелось ударить себя за то, что я так недооценила их.
– На этот раз все сработает, лейтенант. Риттенхауз прищурил свои зеленые глазки, блестевшие довольно моложаво, несмотря на весь его облик дедушки, и. задумчиво добавил:
– Все получится. Отправьте их вниз, Бома, а затем возвращайтесь на мостик. Он ушел, оставив нас втроем.
– Вперед.
Фазер Бома уткнулся в мое плечо. Сарда шел впереди меня.
– Зачем вам все это? – спросила я с тем, чтобы Сарда смог продвинуться вперед. – Вы ведь непохожи на тех, кого можно увлечь разного рода утопическими бреднями.
– Откуда вам это известно?
Моя последняя фраза, похоже, развеселила его.
– Я это чувствую. К тому же вы – гражданское лицо. Что же вам может предложить Риттенхауз?
– Успех, которого у меня никогда не было в прошлом.
– Высокий пост в каком-нибудь новом флоте? Обычно дело заканчивается именно этим.
– Вы – уникальная молодая леди, лейтенант. Риттенхауз абсолютно прав в этом. Но вы чересчур болтливы.
– О да, – согласилась я, – и упряма тоже. Разве не видно?
Я размахнулась и с силой ударила его кулаком в голову. Бома поморщился и покачнулся в сторону переборки. Я попыталась схватить его за руку, удерживавшую фазер, но он вывернулся, сильно толкнув меня. Я оказалась лежащей на палубе. Он наклонился и прицелился прямо мне в шею, но я успела ударить его ногой в пах, и Бома упал на колени, взвыв от боли.
В это мгновение подоспел Сарда, который сзади железной хваткой вцепился в болевые точки на его шее. Бома извивался, пытаясь вырваться, но было уже поздно. Он вскрикнул от боли перед тем, как рухнуть на палубу.
Сарда помог мне подняться.
– Спасибо, – пробормотала я, поправляя свой меховой наряд.
– Ваши выводы, видимо, произвели на них неизгладимое впечатление, заметил Сарда.
– Мы попали в самую точку, это правда. Но было бы лучше, Сарда, если бы я ошиблась. Это все может иметь ужасные последствия для Звездного Флота. В любом случае, его ждет глубокая встряска. Пошли. Нам нужно выбираться отсюда.
Я переступила через неподвижно лежавшее тело Бома, и мы побежали вдоль коридора. Я не успела сообразить, куда именно, потому что вдруг ощутила обжигающую боль.
Сине-зеленые огоньки. Энергетический поток… На мою спину словно свалилась каменная плита. Я успела только произнести имя Сарды до того, как судорога охватила все мое тело. Руки… мои руки… Казалось, что на руках, мертвенно-бледных, бескровных, горят и распадаются сами нервы. Я почувствовала, что падаю вперед. И только гулкие удары сердца продолжали отдаваться в моей голове, пока я не начала терять сознание… Я провалилась в темноту.
Глава 7
Это был малоприятный сон, действие которого происходило в темном, холодном месте, переполненном людьми в двусторонних масках, со странными лицами, вид которых мешал мне сосредоточиться, и в конце концов ко мне вернулись боль и громкий гул в ушах. Я ощутила себя где-то в другом месте, в сумерках. Там, куда мне надо было идти и где ко мне должно окончательно вернуться сознание. Я попыталась преодолеть боль и силой притянуть себя поближе к сумеркам, удаляясь от тьмы. Для меня это стало трудной, долгой борьбой. Моя жизнь цеплялась за боль и за этот невыносимый гул в ушах.
Вдруг, словно по взмаху волшебной палочки, звук поменялся: не исчез, но стал другим, похожим на шум работающего пылесоса.
– О-о-о…
Я открыла глаза и сразу же схватилась за спину – источник боли.
Глупо… Не надо совершать резких движений.
– О-о-о…
– Старайтесь двигаться как можно меньше.
Что делал здесь Сарда, среди такого ужасного шума?
Единственное, что показалось мне еще более тяжелым, чем движение, это попытка лечь снова, поэтому я решила найти пристанище для собственной головы на своих же кулаках.
– О-о-о…
Меня всегда интересовало, что ощущает получивший фазерный залп…
Сарда осторожно помог мне облокотиться спиной о серую стену, ничем не отличающуюся от других таких же. Я поняла это, когда ко мне окончательно вернулось мое зрение.
– Это Риттенхауз? – поинтересовалась я.
– Очевидно, он предполагал, что мы попытаемся удрать от Бома. Как самочувствие?
– Я ощущаю свою спину, словно расколотое надвое полено. Видимо, удар пришелся прямо в позвоночник.
Я моргнула еще раз, затем внимательно взглянула в глубину его глаз янтарного цвета, безошибочно определив, что за внешней их безмятежностью скрывается тревога. Интересно, в связи с чем?
– Я оставалась без сознания дольше, чем это бывает обычно при оглушающем ударе фазерного залпа?
– Нет, только семнадцать минут.
– Тогда почему же… Ладно, это не имеет значения. Неплохая у них здесь подготовлена ловушка. Думаю, что выбраться из нее будет непросто.
Перед нами был пустой коридор. Мы наверняка бы попытались снова войти в него, если бы не странный ярко-голубой свет по периметру входного портала: проход был закрыт для нас с помощью мощного защитного поля. Всего лишь одна неприятная деталь, которую я, к сожалению, не заметила. Я притянула свои ноги поближе.
– До сих пор не ощущаю их.
Сарда издал нечто похожее на вздох облегчения у вулканцев.
– Нервная система человека начинает восстанавливаться после фазерного оглушения почти сразу же. Чувствительность должна вернуться на конечности через несколько минут, после этого нам следует попытаться бежать.
Я украдкой взглянула на него.
– Вы считаете, что это реально? Сарда покачал головой, выдержав мой прямой взгляд.
– Нет, – просто ответил он, – но ведь вы все равно не удержитесь от такой попытки, пусть она даже не увенчается успехом. И я буду помогать вам.
Я, конечно, попыталась сохранить серьезное выражение лица, но на этот раз удержаться от улыбки мне не удалось.
– Я всегда знала, что вами управляет не только логика.
Он выпрямился и слегка отодвинулся от меня. К моей радости, вулканец не стал спорить со мной о логике и собственных мотивах поведения. Мы оба хорошо понимали, о чем шла речь.
– Можно полюбопытствовать?
– Конечно.
– На что вы намекали, когда говорили Риттенхаузу о том, что его идея «не будет работать»? Вы упомянули какой-то план, касающийся Звездного Флота…
– Это будет его составной частью. Причем, немалой. История Земли имеет массу тому примеров.
– Я совсем мало знаком с историей Земли.
– И вы не знаете обстоятельств, которые привели к третьей мировой войне?
– Я уже говорил: не знаю.
– Ну что ж, свобода относится к тем вещам, с которыми так просто не расстаются. Она может уходить понемногу, капля за каплей, что не так-то просто заметить. – Видя, что он не очень хорошо меня понял, я продолжила объяснения:
– Вот пример. В атмосфере процветания конца XX века люди стали предъявлять все больше и больше собственных прав своим правительствам, даже иногда требуя их активного вмешательства. Вы можете представить себе, что можно добровольно отдать свои права бюрократии?