Мерси подумала, что ему должно быть холодно в таком виде, но озябшим он не выглядел. Наверное, такого великана никакой мороз не берет.
Мерси робко ответила на улыбку гиганта и последовала за Брайар Уилкс наверх, здороваться. Осторожно тряхнув протянутую ей лапищу, она сказала:
— Рада познакомиться.
— Взаимно, взаимно. Надеюсь, ваше путешествие было приятным.
Мерси открыла рот, чтобы ответить, но не придумала, что сказать. Пришлось рот закрыть, снова открыть и пообещать:
— Я расскажу о своих приключениях по пути, если захотите.
— Жду не дождусь, когда услышу, — пророкотал он и несколько нервно, видимо по привычке, почесал затылок. Так обычно делают те, кто тянет время. — Но пока мы летим, думаю, мы должны поведать вам кое-что о Сиэтле — до того, как вы увидите его сами. Наверное, Брайар уже сообщила вам о папаше — что он все-таки выкарабкался?
— Да, она мне сказала, — кивнула Мерси.
Великан тоже кивнул и перестал скрести шею.
— Славно, славно. Только, полагаю, она не удосужилась описать вам, ну… где он живет?
— Пока нет.
— Я к этому подводила, — сказала Брайар Уилкс.
Мерси волей-неволей начала размышлять вслух:
— Это… он… это какое-то плохое место? Он в тюрьме, или в богадельне, или еще где?
— О нет, — покачала головой шериф. — Ничего подобного. Если уж на то пошло, мы живем там же, в том же здании. Я и мой сын с вашим папой соседи. Это просто… ну, видите ли… просто…
Капитан перебил женщину:
— Почему бы нам не пройти внутрь, и мы расскажем девочке всю историю? — Он опустил руку на плечо Мерси и легонько подтолкнул ее к кораблю. — Это длинная история, но мы постараемся изложить ее кратко. И вам ни в коем случае не придется стыдиться за папашу. Просто у нас… специфическая ситуация.
Под дирижаблем обнаружилась выдвижная лесенка, не так уж сильно отличающаяся от тех, что вели в пассажирский вагон поезда, только в два-три раза длиннее. Следом за шерифом девушка вошла в брюхо воздушного корабля. Капитан шагнул на борт последним, втянул за собой лестницу и закрепил ее.
В кабине с закругленными углами повсюду были рычаги, кнопки, штурвалы и переключатели на приборной панели, перед которой стояло три привинченных к полу кресла. Центральное, огромное и пустое, явно принадлежало капитану. Два других были заняты, и они разом повернулись навстречу вновь прибывшим.
Слева сидел стройный азиат лет двадцати пяти — тридцати, в свободной рубахе, выпущенной поверх обычных штанов, в сапогах, с лохмами, поднятыми на лоб.
Капитан направил на него длинный палец:
— Это Фань. Он все понимает, но не говорит. Сейчас он тянет две лямки разом — первого помощника и штурмана.
Со второго занятого кресла раздался эдакий полушутливый протест:
— Эй!
Восклицание издал тощий как поручень подросток с копной вихрастых каштановых волос.
Эдриан Клай повернулся к нему:
— А это Зик, и… и где Хью-цзинь?
Из грузового отсека в задней части судна, как чертик из табакерки, возникла голова столь же юного существа.
— Здесь, — буркнул обладатель головы и исчез.
— Там, ага. Ну конечно, он там. Ладно, это Зик, как я и сказал, а там Хью-цзинь, иногда называемый Хьюи, а иногда — нет.
Брайар Уилкс кивнула на мальчика в третьем кресле:
— Зик — мой сын. Хьюи, — она посмотрела туда, откуда появлялась голова паренька, — его приятель. Они вроде бы собираются вместе повидать мир и все такое, если сумеют уговорить капитана научить их летать.
Капитан заворчал, но вроде бы не всерьез.
— Парни они сообразительные, когда не отвлекаются, — сказал он.
Невелика похвала, но Зик просто засиял, а Хьюи опять высунулся из грузового отсека.
Мальчик-азиат выглядел ровесником Зика, телосложение у него было примерно такое же, худощавое серьезное лицо и длинная косица, как у Фаня, но одет он был точно так же, как Зик, словно они договорились между собой носить что-то наподобие униформы, как бы играя в экипаж корабля.