Несмотря на резко отрицательное отношение автора к личности Вердеревского (так, в оперативном требовании командующего прекратить открытое телеграфирование, он увидел провокацию), он скрупулезно перечислял все события, подкрепляя их документами.*15 Его выводы об отсутствии поддержки требований “Петропавловска” позволили нам чётче определить настроения экипажей в те дни.
В монографии М.Э. Зингера “1917 год в Балтийском флоте”*16 впервые намечены основные этапы революционного процесса на Балтике. Подробно обрисованы происшествия первых послереволюционных, августовских и предоктябрьских дней. Особую ценность представляли данные о начале функционирования на кораблях судовых комитетов, в частности упоминание об их хозяйственной активности.
Впервые подробно состояние Балтийского флота к октябрю 1917 г. анализировал в своей статье М.А. Петров.*17 В частности он разделил его на три части. Боеспособность каждой из них, по мнению автора, определялась удаленностью мест базирования от передовых позиций и активностью политической жизни. Будучи непосредственным очевидцем событий, автор весьма скептически отнёсся к деятельности комитетов. Благодаря им, по его мнению, к осени 1917 г. “аппарат управления был значительно надломлен, посеяна вражда между командным и некомандным составом”.*18
В сборнике “На вахте революции” вышла первая работа, посвященная непосредственно линейным кораблям типа “Севастополь”, — статья Ю. Ралля “Два линкора — частица истории Красного Флота”.*19 Впервые автор сформулировал тезис, ставший затем хрестоматийным: новейшие линкоры весьма усилили Балтийский флот, который по мощности стал едва ли не сопоставим с германским.*20 Во второй части сборника И. Лудри опубликовал отрывки из воспоминаний Анти- Наутикуса и В. Дитмана под общим заголовком “Германские революционные матросы”. В этой подборке, помимо описания собственно восстаний на немецких кораблях, имевших место в 1917 г., особую важность представляет выявление связи между изменением качества снабжения и “революционностью” немецких матросов.*21
А.К. Дрезен в своих работах*22 впервые бегло рассмотрел условия жизни матросов, отметив, что они являлись стимулом для “создания и выращивания определенных элементов крайнего недовольства”, а затем и для “революционизирования матросской массы”. Выражением этого процесса он считал выступления 1915 г., которые понимал исключительно как антивоенные.*23 Весьма полезным оказался вывод А.К. Дрезена об “установлении ка флоте фактически выборного порядка”*24 летом 1917 г., поскольку это позволило глубже осмыслить причину июньского выступления экипажа “Петропавловска” и классифицировать эти действия как незаконные. Кроме того, автор отметил такое последствие митингов на “Петропавловске” в июне 1917 г., как срыв учебных стрельб.*25
В эти же годы издается ряд переводных работ немецких авторов.*26 Их воспоминания и монографии дают возможность взглянуть на некоторые проблемы с точки зрения наших противников в войне. Кроме того, они позволяют сравнить пути решения этих проблем. Это относится, например, к поднятию морального духа личного состава.
В 1940-х гг. начался новый этап в изучении событий 1914–1917 гг. на Балтике. Основное внимание уделялось вопросам партийной борьбы в контексте политической жизни, причем акцент делался на возрастании влияния большевиков в матросской среде. В полной мере вышесказанное относится к монографиям П.З. Сивкова “Моряки Балтийского флота в борьбе за власть Советов”*27, А.В. Богданова “Моряки-балтийцы в 1917 году”*28 и М.А. Столяренко “Сыны партии- балтийцы”*29. В этих работах впервые приводились данные о численности социал-демократических ячеек на дредноутах к концу весны 1917 г. Правда, авторы относили их исключительно на счет большевиков, что представляется нам не совсем верным, т. к. при расколе партии на большевиков и меньшевиков, окончательно оформившемся в это время*30, какая-то часть образовала меньшевистские ячейки. Более подробные сведения об оформлении других партий и их деятельности на кораблях, стоявших в Гельсингфорсе, изложил С.С. Хесин в своей работе “Октябрьская революция и флот”*31.
Авторы вышеперечисленных исследований рассмотрели образование и деятельность флотских организаций, главным образом Центрального Комитета Балтийского флота (ЦКБФ, Центробалт). Эту же линию продолжили Н.Ф. Измайлов и А.С. Пухов в работе “Центробалт”.*32 Это позволило выявить депутатов от 1-й бригады линейных кораблей и их партийную принадлежность. Хотя встречались и ошибки. Например, машинист “Севастополя” Э.А. Берг, являвшийся летом 1917 года анархистом, в монографии П.З. Сивкова назван большевиком.*33 Эту же оплошность повторил и С.С. Хесин.*34
Полностью выявить делегатов от бригады в Центробалте всех четырех созывов, идентифицировать их партийную принадлежность позволила работа Н.Ф. Измайлова и А.С. Пухова “Центробалт”.*35 Полезным для освещения темы монографии явилась речь матроса “Петропавловска” П. Хайминова, иллюстрировавшая тезис о том, что Временным правительством не были решены основные проблемы, и это стало главной причиной падения его авторитета в сентябре 1917 г. среди экипажей бригады. Произнес он её на заседании ЦКБФ 3 сентября по случаю несанкционированного поднятия боевых флагов линкорами.
Однако в сферу внимания этих авторов попали сюжеты, имеющие более тесное отношение к исследуемой теме. В работе П.З. Сивкова анализировались истоки противостояния офицерского состава и нижних чинов. Поэтому в своём труде он бегло рассмотрел положение тех и других в период войны. При этом автор выделил “особые флотские условия”, состоявшие в наличии “классового антагонизма между матросами и командным составом, который “во флоте был обнажён как нигде”.*36 Этот вывод, как и замечание о господстве “палочной дисциплине” на кораблях, представляется нам необоснованным.
А.В. Богданов, развивая эти наблюдения, изучил вопрос о взаимоотношениях на кораблях Балтийского флота через призму деятельности судовых комитетов и их полномочий. Он подчеркнул переход большинства полномочий к этим организациям, заметив, что “в руках офицеров практически оставались лишь техническое и оперативное управление, однако солдатские и матросские массы стремились установить свой контроль и здесь”.*37 Однако за рамками исследования осталась “обратная связь”, т. е. деятельность офицеров в рамках судовых организаций всех уровней.
Монография В.В. Петраша “Моряки Балтийского флота в борьбе за победу Октября”*38 ознаменовала корректировку подхода к рассмотрению и анализу революционного процесса, протекавшего в 1917 г. Автор впервые уделил внимание офицерским флотским организациям и их деятельности, в частности Союзу офицеров-республиканцев, Союзу военно-морских врачей. С другой стороны, автор описал, хотя и довольно бегло, материальное положение нижних чинов к марту 1917 г. Ценность представляют подсчеты автора, связанные с расходами на ежедневное питание для матросов. Такой подход был продолжен Д.А. Гаркавенко.*39 Он подробно проанализировал первые мартовские дни на Балтике, рассмотрел процесс создания судовых комитетов. На примере сравнения с Кронштадтом, где с 14 марта в такие организации избирались лишь низшие чины, автор доказал, что в Гельсингфорсе недоверие к командному составу было в это время преодолено. Более подробно хозяйственная работа комитетов получила отражение в исследовании С.С. Хесина.*40 В своих работах автор анализирует положение личного состава флота, придя в результате к выводам, сформулированным ещё А.К. Дрезеном и П.З. Сивковым о противостоянии двух основных групп: матросов и офицеров.*41 Ему удалось исследовать психологическую проблему падения авторитета офицеров у подчиненных через падение царского режима.*42 Однако при этом автор, перейдя к изложению событий лета-осени 1917 г., сделал акцент исключительно на партийной борьбе.