Планируемая операция по прорыву Отрантского барража таким образом оказалась сорванной, и три оставшихся дредноута вновь вернулись в Полу. Но и тут они оказались далеко не в безопасности. В ночь на 1 ноября 1918 года два итальянских подводных диверсанта — инженер Россети и лейтенант Паолюччи — успешно преодолели боновые заграждения с помощью специального подводного аппарата и прикрепили 170-кг бомбу к днищу линкора «Вирибус Унитис». Захваченные в плен они были подняты на палубу обреченного корабля. Поначалу итальянцы выдавали себя за упавших в воду летчиков, но по мере приближения момента срабатывания часового механизма, сообщили экипажу о грозившей кораблю опасности — тем более, что этой же ночью власть в Поле перешла к югославскому комитету, и Хорти сложил свои полномочия. Экипаж спешно покинул линкор на шлюпках, и в 6 часов утра под корпусом «Вирибуса Унитиса» раздался взрыв. Бороться за живучесть было некому, и корабль затонул в течение 10 минут.
РОССИЙСКИЕ ДРЕДНОУТЫ
В ходе Первой мировой войны дредноутам Российского флота проявить себя, увы, не удалось. Балтийские линкоры типа «Севастополь» всю войну простояли на рейдах, так и не сделав по неприятелю ни одного выстрела. Черноморские использовались активнее, но в настоящем бою довелось побывать лишь одному из них — «Императрице Екатерине Великой», встретившей в декабре 1915 года германо-турецкий «Гебен». Противник сумел использовать свое преимущество в скорости и ушел в Босфор, хотя уже был накрыт залпами русских 12-дюймовок.
Зато судьба у черноморских линкоров оказалась несчастливой. Утром 7 октября 1916 года на внутреннем рейде Севастополя произошла самая известная и одновременно загадочная трагедия. Пожар в носовом погребе боезапаса, а затем серия мощных взрывов превратила «Императрицу Марию» в груду искореженного железа. В 7 часов 16 минут линкор перевернулся вверх килем и затонул. Жертвами катастрофы стали 228 членов экипажа.
«Екатерина» пережила свою сестру меньше, чем на 2 года. Переименованная в «Свободную Россию», она в конце концов оказалась в Новороссийске, где и была в соответствии с приказом Ленина потоплена 18 июня 1918 четырьмя торпедами с эсминца «Керчь»…
«Император Александр III» вступил в строй летом 1917 года уже под именем «Воля» и вскоре «пошел по рукам»: Андреевский флаг на его флагштоке сменил украинский, затем — германский, английский и снова Андреевский, когда Севастополь опять оказался в руках Добровольческой армии. Вновь переименованный — на сей раз в «Генерал Алексеев» — линкор до конца 1920 года оставался флагманом белого флота на Черном море, а затем убыл в эмиграцию в Бизерту, где в середине 30-х годов его разобрали на металл. Ну а самые мощные русские дредноуты — «Император Николай I» и корабли типа «Измаил» — так и остались недостроенными…
КОНЕЦ ХОХЗЕЕФЛОТТЕ
Уже полгода Флот Открытого моря стоял на якоре в просторной бухте Скапа-Флоу. По условиям перемирия здесь были интернированы 74 немецких корабля, в том числе 11 линкоров и 5 линейных крейсеров. Судьба флота должна была определиться после 21 июня 1919 года — даты официальной капитуляции Германии.
Условия, в которых пребывали небольшие по численности немецкие экипажи, были ужасны. Британское командование запретило всякое перемещение личного состава с корабля на корабль, не говоря уже о посещении берега. Унылое однообразие службы отягощалось и почти несъедобной пищей, доставлявшейся, согласно договору, из Германии и прибывавшей в испорченном виде. Когда немцы раскладывали полученную провизию для просушки, командам, находившимся поблизости английских сторожевых судов, приходилось затыкать нос. Недовольство моряков грозило выплеснуться наружу, и командующий флотом контр-адмирал Людвиг фон Рейтер отдавал себе отчет в том, что прошлогоднее восстание может повториться, причем в худшем виде. Поэтому большую часть матросов он отправил на двух пароходах на родину. Теперь, когда на кораблях остался минимум людей, преимущественно добровольцев, адмирал решился на рискованный шаг. Опасаясь, что при любом исходе мирных переговоров его флот неизбежно достанется англичанам, он приказал одновременно затопить все корабли. «Гибель лучше плена» — так Рейтер обосновал свои действия. Немцам надо отдать должное: подготовку акции они провели блестяще. А ведь сделать это было непросто: их корабельные радиостанции англичане давно конфисковали, а спускать на воду шлюпки им категорически запрещалось. В итоге секретные приказы передавались на английском же пароходике, развозившем почту! Так или иначе, но ни малейшей утечки информации не произошло. И в полдень 21 июня 1919 года на мачте флагманского линкора «Фридрих дер Гроссе» взвился условный сигнал: «11-й параграф сегодняшнего приказа — признание». Немедленно были открыты кингстоны и крышки подводных торпедных аппаратов. Дредноуты один за другим начали крениться, и на них приспустили флаги.