Настигнув противника, англичане поочередно переносили огонь на другие германские корабли. Но не дремали и моряки кайзера, и флагманский «Лайон», шедший головным, стал их главной мишенью – попадания в него следовали одно за другим. Первое не причинило крейсеру серьёзного вреда, зато одиннадцатидюймовый снаряд, пробивший шахту погреба 102-мм противоминной артиллерии, едва не стал для него роковым (к счастью для англичан, он не разорвался). В 13.35 снаряд с «Мольтке» попал в крышу первой носовой башни и на несколько минут заставил замолчать одно из башенных орудий. В 13.45 корпус «Лайона» тяжело содрогнулся: снаряд вдавил броневую плиту с левого борта, повредил холодильник левой машины и вывел её из действия – флагманский корабль адмирала Битти начал терять ход. Почти одновременно второй крупнокалиберный снаряд – с «Зейдлица» – проломил девятидюймовую бортовую броню, сделал большую подводную пробоину и вызвал крен на левый борт.
Плохая видимость затрудняла стрельбу и англичанам, и немцам. «Лайон» стрелял по «Зейдлицу», «Тайгер» – по «Мольтке», «Куин Мэри» – по «Дерфлингеру», периодически перенося огонь на «Фон дер Танн». «Зейдлиц» и «Мольтке» обстреливали «Лайон», «Фон дер Танн» и «Дерфлингер» вели огонь по «Куин Мэри», оставляя «Тайгер» необстрелянным. На ходе боя это не сказалось: «Тайгер» только что вступил в строй, и его команда не имела никакого опыта – самый мощный корабль адмирала Битти не добился ни одного попадания.
В 14.00 343-мм снаряд «Лайона» попал в барбет кормовой башни «Зейдлица», пробил броню и разорвался во время прохождения через неё. Раскалённые осколки брони попали в рабочее отделение башни и подожгли несколько находившихся там зарядов. Огонь пошёл вниз, и команда перегрузочного отделения, пытаясь спастись, открыла дверь в переборке, отделявшей подбашенное отделение соседней кормовой башни. Пламя проникло во вторую башню и зажгло и там большое количество зарядов.
Вспыхнуло шесть тонн взрывчатых веществ, из обеих кормовых башен «Зейдлица» выметнулся огромный сноп пламени и повалил густой дым. В огне мгновенно погибли сто шестьдесят человек. Но заряды, находившиеся ещё в металлических гильзах, не взорвались, и в погреба огонь не проник: трюмный главстаршина взялся голыми руками за раскалённые вентили клапанов затопления и повернул их. Он сжёг себе мясо на руках, но спас корабль от гибели.
Адмирал Хиппер побледнел, но на его лице не отразилось ни малейшего смятения. В течение нескольких минут из башен валил дым, и все на «Зейдлице» ожидали, что корабль взорвется. Чтобы до своей гибели нанести как можно больший ущерб противнику, старший артиллерист «Зейдлица» хладнокровно открыл частый огонь – залпы трёх оставшихся башен грохотали каждые десять секунд под крики «Хох!». Но взрыва не произошло, и управление огнём сохранилось, хотя положение корабля было очень серьёзным: крейсер принял около шестисот тонн воды, сел кормой и потерял сорок процентов своей огневой мощи.
Ответный удар германцев не заставил себя ждать. Пристрелявшись по «Куин Мэри», «Дерфлингер» (он тоже был новым кораблём, но его команда была укомплектована хорошо обученными артиллеристами) накрывал английский крейсер в течение нескольких минут, и накрыл его по крайней мере шестью залпами (двадцать четыре 305-мм снаряда). С «Тайгера» было видно, как три крупных снаряда попали в носовую часть «Куин Мэри», и из корпуса крейсера вырвалось яркое пламя. Вслед за этим залп угодил в середину корабля у орудийной башни, а затем «Куин Мэри» окутало громадное облако дыма.
В воздух взлетела масса обломков, среди которых можно было разглядеть шлюпку, летевшую вверх дном. Крыши орудийных башен подбросило вверх на сто футов, из корпуса корабля поднялся грибообразный столб чёрного дыма высотой до тысячи футов. Когда дым рассеялся, «Куин Мэри» исчезла. Кормовая часть крейсера погрузилась последней – видно было, как вращались над водой гребные винты, и как из кормовой башни выползали люди. Офицеры на мостике «Лайона» молчали – зрелище мгновенной гибели огромного корабля потрясло всех. Но бой продолжался, и скорбеть о погибших было некогда.