Выбрать главу

Географически вектор тяги был направлен на юго-запад — туда, где над горизонтом висела одна из лун. Сентябрьская, если конкретно.

Выражаясь языком теоретиков, я подключился к лунной силовой линии.

Но для равновесия мне требовалась вторая.

Поэтому я нашарил левой рукой ещё один «жгут». Его ко мне протянула другая луна, февральская, которая висела на северо-востоке.

Привязка к линиям завершилась. Я подвигал руками, чтобы найти баланс. Контроль разнонаправленных векторов — это главное во время работы. Хотя он осуществляется не столько осознанно, сколько интуитивно и на рефлексах.

Короче говоря, для такого дела нужен природный дар.

Без дара же человек либо не нащупает «жгут» вообще (девяносто процентов местных так и живут, не парясь на этот счёт), либо нащупает кое-как — но превратится в куклу на ниточках, которую луны могут задёргать насмерть.

Так себе вариант…

Я тряхнул головой, отгоняя лишние мысли.

Снова взглянул на дверь, за которой скрывался Сивый. Дверной глазок тут, к счастью, отсутствовал — эта оптика только-только входила в моду и появилась разве что в фешенебельных центральных кварталах. А я сейчас гостил на окраине — не в трущобах, но близко к ним.

Положив ладонь на дверную ручку, я замер, чтобы сфокусировать тягу. В захват попала не только ручка как таковая, но и задвижка с той стороны двери. Чисто механически это была простая задача для всепроникающего «жгута», но проблема опять-таки заключалась в точном контроле.

Всё это я проделал по возможности тихо.

Затихарился и мой недоброжелательный собеседник — или, что более вероятно, отошёл от порога, чтобы не угодить в свою же ловушку.

Предусмотрительный…

Ладно.

Пару минут назад я, помнится, сетовал, что защиту здесь проломит лишь мамонт. Вношу поправку — сумеют и некоторые люди, если припрёт.

Вот хотя бы я.

Что есть мочи я дёрнул ручку двери к себе, и лунная тяга тысячекратно усилила мой мышечный импульс.

Дверь сорвало с петель, как картонку.

Я отшвырнул её вглубь лестничной клетки — и ворвался в прихожую. Та была узкая, как кишка. Простор для манёвра почти отсутствовал, вся надежда — на скорость.

Сработала ловушка хозяев, завязанная на дверь. Теперь стало ясно, в чём она состояла. Слева от меня взорвалось настенное зеркало. Осколки брызнули веером, но в меня не попали. За миг до этого левый «жгут» убрал меня с их пути — отдёрнул резко и грубо, едва не оторвав руку. Меня впечатало в стену рядом с овальной рамой, в которой зеркало пребывало до взрыва.

Осколки посекли обои напротив, упали на пол. Я вновь рванулся вперёд. Хозяин, стоя в дальнем конце «кишки», вскинул арбалет. Тренькнула тетива. И вновь вмешалась луна, убрав меня с траектории. В этот раз помог другой «жгут» — меня приложило о стену справа. Рядом с моим виском просвистел арбалетный болт.

Коридорчик, к счастью, закончился. Я добрался до арбалетчика. Он попытался меня ударить своим оружием, оставшимся без стрелы. Я пригнулся и, не сбавляя хода, сшиб его с ног. Влетел с ним в тесную комнату.

Теперь на меня набросился Сивый — взмахнул ножом, целя мне под рёбра. Я уклонился, перехватил его руку — и с помощью лунной тяги швырнул противника вбок. Он перекувырнулся в полёте, врезался в дверцу шкафа. Та затрещала, шкаф пошатнулся. Сивый, рухнув на пол, обмяк.

Третий обитатель квартиры в драку не лез, спокойно сидя в углу.

Точнее говоря, обитательница — седая старуха в тёмном балахоне до пят. В руках она держала круглое зеркальце и вглядывалась в него, как будто происходящее её не касалось.

Видя, что опасности больше нет, я отпустил лунные «жгуты».

Подпитка силой закончилась. На смену пришёл откат.

Нахлынула слабость, и я опёрся рукой о стену. Сердце бешено колотилось, пот стекал по спине. Мышцы гудели, словно я долго сидел на вёслах.

Минута ушла на то, чтобы отдышаться, прийти в себя.

Всё это время, впрочем, я контролировал ситуацию. Присматривал и за драчунами, и за старухой на всякий случай, но никто из них не создавал проблем.

Арбалетчик, лысоватый и плотный, тихо кряхтел, пытаясь подняться, но пока без видимого успеха. Ещё бы — получить удар от того, кто ускорен лунами, не намного приятнее, чем столкнуться с бегущей лошадью, например.

Старуха улыбалась с отсутствующим видом, продолжая пялиться в зеркальце. То ли придуривалась, то ли и вправду ничего не воспринимала — мне было всё равно, я пришёл сюда не за ней.

Сивый лежал в отключке — мозгляк-растрёпа в стареньком свитере.

Обстановка в комнате была небогатая. Выцветшие обои, блевотно-жёлтые, грязный пол, дешёвая фанерная мебель. Выделялся лишь патефон на тумбочке — хотя, может, он был краденый, учитывая род занятий жильцов.