Мы вышли на лестничную площадку. Противоположная дверь была приоткрыта, из неё торчал любопытный соседский нос — но сразу убрался, как только мы появились. На остальных этажах тоже было пусто. Соседи здесь тонко чувствовали момент.
Я приказал Сивому:
— Руки за спину.
— Да зачем? — заканючил он. — Пойду тихо, никуда не сбегу…
— Ага, расскажи мне сказочку.
Вытащив из кармана бечёвку, припасённую специально на этот случай, я стянул Сивому запястья. Мы спустились по лестнице. Я застегнул свою короткую куртку, подбитую овчиной, и поднял капюшон. Мы шагнули на улицу.
Мороз стоял крепкий, но ветра не было. Дворники расчистили мостовую; вдоль тротуаров громоздились сугробы с примесью грязи. Солнечный диск выглядывал из-за крыш, отблёскивал стылой медью.
Тучи ушли после вчерашнего снегопада. Зимние луны виднелись во всей красе. Декабрьская застыла почти по центру лазурного небосвода — голубовато-седая, выпуклая, огромная. Январская и февральская тоже были достаточно высоко — одна на севере, ярко-синяя, другая ближе к востоку, лиловая.
Три остальные луны сейчас не просматривались. Загороженные домами, они висели низко над горизонтом, а их хозяйкой считалась осень.
— Слушай, Неждан, — заговорил Сивый на удивленье спокойно, по-деловому, — давай с тобой баш на баш. Ты меня отпускаешь, а я тебе кое-что шепну. И срубишь в сотню раз больше, чем тебе за меня отсыплют. А может, и раз в пятьсот!
— Помолчи, — сказал я устало. — Тоже мне, коммерсант. Хрен ты что-нибудь знаешь такого ценного. Плаваешь мелковато.
— Мелковато, не спорю. Я свою масть держу, в чужую стаю не лезу. Но чисто случайно сунулся под одну корягу — а там такое, что я глазам не поверил. Будет тебе улов, отвечаю.
Глава 2
— Короче, — продолжал Сивый, — у нас Вещун нарисовался недавно. Где его нычка — я без понятия, врать не буду. Но есть тут один шалман — и вот туда он наведывается. Перетереть там с кем-нибудь, шмару снять. Ну, или ещё чего.
— Не гони, — отмахнулся я. — И фантазию поумерь. Вещун — самый разыскиваемый преступник на побережье, личный враг четырёх Великих Домов. И даже портрета нет — он рожу себе перекроил, насколько я слышал. А ты в шалмане с ним водку глушишь? Ага, конечно.
— Да не глушу я с ним ничего! Мне с таким тузом — не по чину. И страшновато, чего уж там. Даже близко к нему боюсь подходить…
Он говорил с таким убеждением, что мне стало любопытно. Сивый не отличался артистическими способностями — все его прежние попытки запорошить мне мозг выглядели убого. Но в этот раз получалось неожиданно складно.
— Допускаю, — сказал я, — что там и правда сидит какой-то подозрительный тип. И даже маститый, по вашим меркам. Но с чего ты решил, что это Вещун? Или он об этом на весь шалман объявляет, когда заходит?
— Хрен там. Он вообще молчит, а сидит отдельно, не в общем зале.
— Тем более. Как ты его опознал?
Сивый зыркнул по сторонам, будто опасался, что нас подслушивают. После чего сообщил мне, понизив голос:
— С ним там Сипуха базарила, по делу чего-то. А я — чисто на подхвате…
— Так, стоп. Сипуха — кто это?
— Та карга, с которой ты только что полюбезничал. — Сивый ткнул большим пальцем через плечо. — Она трёхнутая вообще, чердак у неё течёт. Одну её с хазы лучше не выпускать, заблудится — и с концами. Вот я, короче, и провожал её.
Моё недоумение росло:
— Ты мне сейчас втираешь, что ваша свихнувшаяся старуха имеет с Вещуном общие дела? И в какой же области?
— Ну, ты видел — она луну впустила под черепушку. И Вещун, по-моему, тоже…
— С чего ты взял?
— А сам посуди. Он даже в шалмане шапку редко снимает. Всем на это начхать, конечно, и я поначалу тоже не заморачивался. Ну, сидит мужик в шапке, потный — и пёс бы с ним. Но однажды он её снял-таки, а я подсмотрел случайно. Он стриженый почти налысо, а от загривка к темечку — полоска из серебра…
— В каком смысле?
— Ну, вроде как прямо в кожу её вживили. Тонкая, как шнурок. Нормальному человеку — зачем такое? Только луну притягивать.
— Гм, действительно. У вас тут клуб идиотов, что ли? Дожились… И, кстати, ты не ответил — откуда взялась догадка, что этот мужик не кто-нибудь, а Вещун?
— Дык Сипуха его однажды так назвала. Он вызверился, прикрикнул на неё — молчи, дескать, дура старая. Но ей это — как об стенку горох…
Я всерьёз задумался.
Вещун был объявлен в розыск после прошлого Дрейфа, то есть около полугода назад. В официальных бумагах, адресованных стражникам и ловцам, предупреждалось, что он опасен и оперирует лунной тягой. Но об экспериментах с разумом в его деле не говорилось.