Сделав очередной глоток, он собирался что-то ещё сказать. Но тут Сандра встрепенулась, глядя мимо него на дверь, и позвала:
— Профессор!
Глава 23
Новый посетитель, только что вошедший в «салун», повернулся к нам. На его лице отразилось явное удивление.
Он был худ, высок и сутул. Залысины делали его выпуклый лоб карикатурно огромным. Редкая седая щетина покрывала щёки и подбородок. Чувствовалось, что он очень устал и выдохся.
Сандра вскочила и бросилась к нему. Я тем временем сказал завсегдатаю:
— Извините, нам предстоит важный разговор.
— Понимаю, — кивнул тот с видимым сожалением. — Что ж, не буду мешать.
Знаток местного фольклора отсел, а Сандра уже подвела к столу новоприбывшего:
— Профессор, это Неждан, мой друг с декабрьского материка. Он мне помогал в последние дни и хотел бы познакомиться с вами. Неждан, а это мой учитель, о котором я столько тебе рассказывала…
— Себастиан, — представился тот, протянув мне руку. — Рад столь неожиданному знакомству, хоть и несколько озадачен. Как вы здесь оказались, Сандра?
— Это очень запутанная история, — вздохнула она. — Но если по существу, то мы приехали искать вас.
— Теперь я озадачен вдвойне.
— Давайте спокойно сядем и всё обсудим, — предложил я. — Вам сейчас явно не помешает кружка-другая пива похолоднее.
— Наивернейшее замечание.
Его одежда была в пыли, пот блестел на лбу, и виднелись тёмные круги под глазами. На стул Себастиан опустился с видимым облегчением. Я сразу отметил, что на голове у него нет вживлённых полосок из серебра. Редкая шевелюра не смогла бы их скрыть.
— Вы действительно профессор? — спросил я. — Сандра не упоминала таких деталей. Хотя высоко оценивает вас как наставника.
— Она слишком добра. Но да, в моей биографии имеется эпизод с преподаванием на кафедре, достаточно давний.
— А почему, если не секрет, вы оттуда ушли, с престижного места?
— Мне стало ясно, что академическая наука — совсем не моя стезя. Я больше склонен к практическим изысканиям «в поле», а преподавательская деятельность от них отвлекала.
— Интересный подход. На вашем материке, насколько я вижу, естественнонаучные опыты принимают довольно разнообразные формы.
— Не вполне понимаю вас.
Ему уже несли пиво, и я взял паузу, чтобы он мог утолить жажду. Сандра же чувствовала себя не в своей тарелке — хорошо понимала, куда сейчас свернёт разговор, и её это тяготило.
— Профессор, — решилась-таки она, — мы и правда столкнулись с большой проблемой… И да, я говорю «мы», потому что Неждан всё знает. Я рассказала ему о вашем влиянии на меня, он читал письмо, которое я отвезла в декабрь… Там мы подверглись нападению вивисекторов…
— Нападение? Ты не пострадала?
— Нет-нет, всего лишь перепугалась. Неждан и местная стража справились, но…
Подбирая формулировку, она запнулась, и я вмешался:
— Видите ли, Себастиан, Сандра испытывает к вам пиетет, поэтому боится обидеть. Я же подобных трудностей не имею, поэтому, с вашего позволения, буду говорить откровенно.
— Я только за. Внимательно слушаю.
— Вы, со слов Сандры, пытаетесь наладить постоянный контакт с учёными декабря. Вивисекторы тоже связываются друг с другом через пролив. При этом расклад на июльском материке мне не очень ясен. Если без экивоков, то я пытаюсь определить, где проходит грань между вивисекциями и исследованиями странников. И насколько эта грань проницаема. А заодно — при чём тут правящие Дома.
Пока я говорил, Сандра совсем потупилась, боясь взглянуть на учителя. Тот, однако, выслушал без эмоций. Кивнул задумчиво:
— Да, со стороны это, вероятно, выглядит спорно. Вынужден согласиться — грань иногда действительно размывается. Но она существует, смею заверить. И я всегда оставался на правильной стороне, стремился отмежеваться от тех, чьи действия противоречат законам и моим этическим принципам.
— Извините, но пока это лишь слова.
Тут Сандра не выдержала:
— Неждан, ну зачем же так? Ты перегибаешь палку! Как будто ты всё ещё ловец, а профессор — подозреваемый! Мы приехали разобраться, а не вываливать обвинения…
— Тише-тише, — сказал Себастиан. — Не волнуйся так, девочка. Твой друг прав, вопрос требует прояснения. Ну а вы, Неждан, подскажите — как мне вас убедить? Какие доводы вас устроят?
— К примеру, отсутствие у вас змеиной татуировки. Вас не затруднит показать нам спину, ниже лопатки?
Сандра охнула возмущённо. Себастиан усмехнулся:
— Извольте. Прошу только об одном — давайте всё-таки пощадим мою ученицу. Лицезрение моего дряблого торса — это, полагаю, последнее, чего ей хотелось бы. Пусть она подождёт, а мы с вами отойдём на минуту в более подходящее место.