Морис. Забавно, и для этого ты прервал репетицию?
Арнольд. Пардон, но я ничего не прервал, я взял слово в полной тишине!..
Морис. Пусть так, а теперь будь добр, помолчи… дай мне подумать.
Арнольд. Подумай, подумай, пожалуйста… Я бы вовсе не хотел… да я уж об этом и говорил… Ведь это правда, что простейшие вещи никогда не приходят в голову… А между тем это совсем просто: я подаю в отставку, и гоп-ля, все кончено, начинается новая пьеса… Мне только что рассказали, послушайте-ка, какая прелесть… Это история одного папаши, богатого, даже очень богатого. У него три дочери, и он собирает их, чтобы разделить наследство…
Смеется.
Старый дурак!.. После этого он живет то немножко у одной, то у другой. Само собой, что с ним случается масса неприятностей, две дочки оказываются сущими мерзавками, третья — добрая девушка, но… ладно, подробности мы опустим… Это потрясающе! Мне мой племянник рассказывал, он сказал: «Дядя, роль старика просто создана для тебя: смесь патетики, гротеска и величия». Он, правда, не сказал, есть ли там музыка… Но в конце концов музыку можно всегда вставить, если сама история хороша, если это забавно… и есть хорошие роли.
Морис (он что-то придумал и прерывает Арнольда). Мишель!
Мишель. Да?
Морис. Мишель, ты сейчас обнимешь Мириам!..
Мишель. С какой стати?
Морис. Она жена тебе или нет?
Арнольд (он обеспокоен). Что происходит?
Морис. Друг мой, не тебе одному приходят в голову идеи…
Арнольд. Но что за идея посетила тебя?
Морис (подталкивает Мишеля к Мириам). Иди, давай… прежде чем вас разлучат, прежде чем начать страдать, надо сначала побыть вместе… познать счастье!
Арнольд. Ша, ша, ша… Так можно далеко зайти… Лично у меня только одна дочка, и не для того я дал ей безупречное воспитание, чтобы ты бросил ее в объятия первого встречного сапожника.
Морис. Ну, Мишель, ты решился?..
Мишель. То есть…
Мириам (протягивая к нему руки). Мы репетируем или нет?
Мишель (он упирается, в то время как Морис подталкивает его к Мириам). В пьесе ничего такого… да, мы женаты, но все время в разлуке… так что…
Морис (бросая его в открытые объятия Мириам). Боже мой, ну почему ты все время споришь!
Мириам и Мишель теперь в объятиях друг у друга. Мишель в страшном напряжении и пытается держаться как можно дальше от Мириам, он страдает, пытается шутить.
Мишель. Извини уж, Арнольд, но…
Арнольд. Ну что ты, что ты, пожалуйста, чувствуй себя, как дома… Или ты любишь театр, или ты его не любишь…
Морис (Мишелю). Обними ее крепче, не бойся, она кусается не так уж сильно! Вот так… Нежнее… расслабься, это твоя жена, ты ее муж, вы любите друг друга, вы счастливы, у вас дети, завтра ты станешь полковником, жизнь прекрасна, вы богаты, красивы, у вас свой выезд… Погладь ее по голове, так; жизнь — источник радости, море спокойно, на берегу все в порядке… нежнее, нежнее… теперь поцелуй ее…
Арнольд покашливает.
Мишель. В самом деле?..
Мириам не дает ему закончить фразу и целует его прямо в губы долгим и весьма осмысленным поцелуем. Мишель сначала сопротивляется, но очень скоро уступает натиску и вступает в игру на глазах у совершенно ошарашенного Арнольда, Морис внезапно бросается между Мишелем и Мириам и грубо оттаскивает их друг от друга, крича.
Морис. Свидание окончено!
Короткая пауза.
(Мишелю.) Ну? Понял теперь? Почувствовал что-нибудь?
Мишель медленно кивает головой.
(Торжествуя.) Отлично, отлично, продолжаем… продолжаем. Читай свое письмо, давай, читай свое письмо, голубчик… Читай, как чувствуешь, ни о чем не думай… отдайся ощущениям… Давай, Мишель, сразу в омут с головой…
Мишель (он машинально занимает свое место за столом, берет свой текст, потом, как автомат, поднимается и совершенно бесцветным голосом произносит). Дорогой Арнольд, имею честь просить у вас руки вашей дочери Мириам…
Мириам (бросается к Мишелю, пылко целует его, плача от радости). О, Мишель, ты осмелился, ты посмел!