— Нас обоих.
Виктор недоверчиво на него посмотрел:
— О Господи, Ларри!
Надя стояла молча, словно не слышала их разговора.
— Виктор, выслушай меня: там находится Марта Нельсон. Зря прожитая жизнь. А Надя находится здесь. Я не знаю, почему и каким образом это получилось, но… Ещё одна зря прожитая жизнь. Я хочу, чтобы ты создал её уменьшенный двойник, так же, как сделал мой, и послал внутрь. Он её там ждёт, он может всё исправить, Виктор.
И он всё исправит в конце концов. Он будет с ней рядом, когда она вернёт украденные годы. Он сможет стать — я смогу стать — её отцом, пока она будет ещё ребёнком, потом другом, затем, когда она начнет взрослеть, приятелем, когда станет женщиной — поклонником, любовником, мужем, товарищем в старости. Разреши ей побывать теми женщинами, которыми ей не позволили быть, Виктор. Ты не имеешь права отнимать у неё этот шанс во второй раз. А когда всё будет кончено, возникнет начало…
— Как, ради всего святого, чёрт подери, каким образом? Приди в себя, Ларри! Что значит вся эта метафизическая чепуха?
— Я не знаю как. Это существует, и всё! Я там был, Виктор, я провёл там несколько месяцев или лет, и я совсем не изменился, не превратился в волка; там нет Луны… нет ни дня, ни ночи, только золотой свет и тепло. Я могу попытаться возместить ущерб. Я могу вернуть две жизни. Виктор, пожалуйста!
Физик молча посмотрел на него, затем перевёл взгляд на пожилую женщину. Она улыбнулась ему, а потом непослушными, изуродованными артритом руками сняла одежду.
Когда она прошла сквозь заросшую протоку, её ждал Талбо. Она казалась усталой, и он понял, что ей надо как следует отдохнуть, прежде чем они начнут трудный путь через оранжевые горы. Он помог ей спуститься на пол пещеры и уложил на мягкий бледно-желтый мох, который захватил с собой с островов Лангерганса, когда шёл сюда вместе с Мартой Нельсон. Две пожилые женщины лежали рядом, Надя заснула почти мгновенно. А он стоял и смотрел в их лица.
Они были совершенно одинаковыми.
А потом Талбо подошёл к уступу и вгляделся в хребты оранжевых гор. Скелеты его уже не пугали. Он почувствовал, что воздух внезапно похолодел, и понял, что Виктор приступил к криоконсервации.
Он ещё долго так стоял, сжимая в кулаке левой руки маленький стальной значок с хитрым и одновременно простодушным лицом забавного существа, нарисованного при помощи всего лишь четырех ярких красок.
Через некоторое время он услышал, как внутри пещеры плачет ребёнок, один ребёнок, и тогда Талбо повернулся, чтобы снова пуститься в самое простое путешествие своей жизни.
А где-то отвратительная, дьявольская рыба неожиданно распластала жабры, перевернулась брюхом вверх и медленно погрузилась во мрак.