— Он был удивительным человеком, — произнесла Корри-Лин после того, как расправилась с шоколадно-вишневым тортом.
Она опять выбрала свою любимую тему — ее даже не надо было просить говорить об Иниго.
— Тот, кто сумел за какие-то два столетия организовать движение вроде Воплощенного Сна, не может не быть выдающейся личностью.
— Нет, не то. — Корри-Лин пренебрежительно взмахнула своим бокалом. — Дело не в этом. Если бы сны явились тебе или мне, движение все равно бы возникло. Сны воодушевляют людей. Каждый сам видит, как прекрасна и проста жизнь в Бездне, как можно ее улучшать, несмотря на свою усталость и глупость, и не важно, сколько это займет времени. Но все оно доступно только в Бездне, так что, если ты всем пообещаешь обеспечить туда переезд, ты не сможешь не набрать целую армию последователей, не так ли? Это неизбежно. Но я говорю о нем самом. Он был сама неподкупность. Такая редкость! Любой, получив власть, не преминет этим воспользоваться. Я бы так и сделала. Этан наверняка так поступит.
Она вылила остатки портвейна с Митана, выдержанного две с половиной сотни лет, в не менее древний хрустальный бокал.
— Вот поэтому Иниго установил в движении порядок, похожий на устав монашеского ордена. Нет, секс никто не запрещал, — хихикнула она. — Просто нельзя извлекать выгоду из своего положения, каждый должен крутиться на своем уровне.
— До сих пор все как обычно.
— Я, конечно, была не самой достойной. Мы с Иниго такое творили… Ты, наверное, слышал об этом?
— Кажется, ты сама упоминала о ваших отношениях.
— Конечно, ты все знал, потому и запал на меня.
— Это совсем не то, что ты думаешь, Корри-Лин.
— Стройная и подтянутая. — Она провела языком по губам. — С этим ты согласен?
— Полностью согласен.
Честно говоря, он даже не хотел признавать, насколько она была привлекательной. Но малейшие признаки сексуального влечения, даже если они у него и возникали, уничтожались ее пьянством. Каждый вечер, примерно через час после начала ужина, ее общество переставало быть приятным.
Корри-Лин улыбнулась, окинув взглядом свое платье.
— Да, я такая. И мы… Мы славно повеселились. Могу сказать, у него были и другие женщины. Клянусь Оззи, миллиарды женщин с радостью бы сорвали одежду по малейшему его знаку, и многие хотели родить от него детей. Мне все это тоже нравилось. Проклятье, Аарон, рядом с некоторыми из них я выглядела настоящим пугалом.
— Мне кажется, ты называла его неподкупным.
— Он и был неподкупным. Он не получал никакой выгоды. Но он человек. И я тоже. Общее дело. Видение. Он оставался верен всему этому, он передавал нам сны Бездны. Он верил, Аарон, он искренне верил в то, что видел. Бездна действительно самое лучшее для всех нас место. Он и меня заставил в это поверить. Я всегда оставалась его преданным последователем. У меня была вера. Только позже я встретилась с ним лично, убедилась в его преданности делу и стала настоящим проповедником. — Она допила портвейн и откинулась на спинку кресла. — Я фанатик, Аарон. Настоящий фанатик. Потому-то Этан и вышвырнул меня из Совета. Ему не нужна старая гвардия, не нужны искренние верующие. Так что, мистер, оставь при себе этот проклятый покровительственный тон. Ты ублюдок, и мне плевать, что ты думаешь, от твоих заумных слов меня тошнит. Ты не верующий, а значит, ты зло. Держу пари, ты не испытал ни один из снов. И это твоя ошибка, потому что сны — пророческие. Бездна — рай для людей.
— Может быть, и рай. Но нельзя знать наверняка.
— Опять! — Она ткнула пальцем в его сторону, явно не в силах сфокусировать взгляд. — И так каждый раз. Заумные речи. Ты не настолько глуп, чтобы мне возражать, нет, но зато заставляешь читать тебе проповедь. Сам напрашиваешься, чтобы я тебя спасала.
— Ты ошибаешься. Все дело в деньгах.
— Ха!
Она взяла со стола опустевшую бутылку и сердито нахмурилась.
Аарон колебался. Он так и не сумел определить, насколько она себя контролирует. Но решил рискнуть.
— Ладно, если уж спасение ожидает нас в Бездне, почему он исчез?
Результат оказался совершенно для него неожиданным. Корри-Лин начала всхлипывать.
— Я не знаю! — взвыла она. — Он нас бросил. Бросил всех. О, Иниго, где же ты? Куда ты ушел? Я так тебя любила.
Аарон разочарованно застонал. Тихий ужин превратился в настоящий спектакль для публики. Ее рыдания становились все громче. Он поспешно подозвал официанта и пересел, чтобы загородить Корри-Лин от остальных посетителей.