– Стараниями Тренчэнта жива, – произнесла Кристин и скривилась. Держась за поясницу, она опустилась в кресло. – Ни на кого нельзя рассчитывать в наши дни. Но что я хотела от простого фармацевта? Скорей бы покинуть этот городишко и показаться моему семейному доктору. Голова до сих пор как в тумане…
– Жаль это слышать. Я надеялась, что вы сумеете просветить Клои насчет ее кузена, который желал оспорить ее права на дом, – перебила ее Джули и подмигнула подруге.
Глаза Кристин забегали из угла в угол.
– Вы считаете, что я знала о том, что готовит душевнобольной мальчик Николас? Господь с вами, дорогая, конечно, я видела его с родителями в городе, мне еще тогда показалось, что он не в себе. Но я и представить себе не могла, что он разрушит Дормер-Хаус…
Джули фыркнула и отметила про себя, что мисс Клиффорд, до сих пор пытавшаяся скрыть свой сговор с Холзи пустой болтовней, невольно выдала себя. Леди Ламли или миссис Хоторн посетовали бы на испорченный вечер, а женщину всерьез волновала судьба дома предков Клои.
– Нет, я говорю о вашем воспитаннике Бенедикте. – При упоминании Холзи патронесса брайербримского приюта изменилась в лице: Джули с удовлетворением увидела на нем испуг. – С первой минуты знакомства он не скрывал своих намерений завладеть Дормер-Хаусом.
Плечи мисс Клиффорд поникли. С нервно подергивающейся ноги женщины слетела большая тапка. И Джули вспомнила о следах на пыльном полу домика миссис Нимбл: они всегда думали, что искать следовало мужчину, игнорируя тот факт, что среди местной аристократии была Кристин с размером ступней, которому позавидовали бы многие молодые люди. Бальтазар показал свой черный нос из недр чемодана и чихнул.
– Так вы встречались со Скопсоулом.
– С кем? – смешалась от неожиданного незнакомого имени Джули, которая только что окончательно убедилась, кто стоял за всеми убийствами, произошедшими в округе со времени ее приезда в Дормер-Хаус.
Довольная произведенным эффектом, покровительница Холзи объяснила:
– Бенедикт Скопсоул. Он, конечно, представился Дормером. Много лет назад кто-то из воспитательниц скормил мальчику байку о том, что тот был бастардом моего дорогого Николаса. Бенедикт был в восторге, он просил других детей звать себя Холзи и расспрашивал о моем покойном женихе. Тогда я не видела в этом ничего дурного, мне в радость было вспоминать о нем, помогало справиться с утратой. – Кристин провела дрожащей рукой по волосам в попытке пригладить спутанные пряди. – Никто не видел мальчишку ни в Брайербриме, ни в Хейзвудсе с самого выпуска, но пару дней назад он объявился на пороге приюта…
– И что же? – Джули скрестила руки на груди и понадеялась, что довольное выражение не проявится на ее лице. Аристократке было невдомек, что Стэлворты признались, что впустили Бенедикта в Дормер-Хаус сразу же после похорон Вивиан, да и местные жители сплетничали о призраке Блудного Дормера, появившемся в окрестностях, уже несколько недель.
Женщина сглотнула, прижала тонкий палец к губам:
– Он обвинил меня в том, что я скрывала от него правду. Скопсоул решил, что я его мать. – Мисс Клиффорд вполне искренне рассмеялась. – Какая оскорбительная глупость. Как можно вообразить, что я позволила Николасу прикоснуться ко мне прежде, чем я стану его женой и хозяйкой Дормер-Хауса, как какая-то шлюха?
«Но ведь именно эту мысль ты взращивала в ребенке с тех пор, как он попал в твои руки. Что его матушка, пусть и боялась общественного осуждения, но все же держала сына при себе и заботилась о нем», – подумала Джули и вспомнила о том, что своими ушами слышала, как легко аристократы относились к внебрачным связям и незапланированным последствиям в виде детей. Никто в обществе ни сказал бы о мисс Клиффорд дурного слова, кроме, пожалуй, богобоязненной Розмари Эйвери.
– Но был ли Николас Дормер его отцом, вот что важно. В городе ходят слухи о незаконных Дормерах…
Раздраженная Кристин не дала девушке договорить:
– Сплетни. Старушечьи сплетни, и ничего больше.
– А старухи, которые их рассказывают, очень вовремя уходят из жизни, – саркастично произнесла Джули.
– Вы лучше других знаете, что старая ведьма была не столь слаба разумом, как все считали, – неожиданно для всех буркнул констебль Белл, внимательно следивший за ходом беседы. – Что вы тут устроили, мисс? Хотите повесить на добропорядочную леди труп старушки? У меня, кстати, есть медицинское заключение нашего уважаемого аптекаря, в котором черным по белому написано, что она померла без чьей-либо помощи.