Разброд и шатание неизбежно кончится мятежом и кровопролитием, а мы сейчас не в той ситуации, когда можем грызться между собой. Мы должны добраться до дома, желательно, в целости и сохранности.
Хёвдинга похоронили здесь же, в лесу, на краю поляны, разве что Сигстейн Жадина устроил сцену, когда мертвеца начали опускать в неглубокую яму.
— Братцы, зачем ему меч? Это же отличная сталь! — возмутился он, увидев, что Кетиля опускают прямо так, с оружием и в кольчуге.
Никто не позарился на его вещи, пусть даже Сигстейн был трижды прав.
— Попробуй забери, Сигстейн, — буркнул Хальвдан. — Придётся ему пальцы отрезать. Будешь?
— Нет, не буду, — насупился раненый.
— Вот и решили, — сказал Хальвдан.
Не было ни громких речей, ни ритуалов, ни слёз, хёвдинга просто молча зарыли в мерсийской земле, надеясь, что дикие звери или местные крестьяне не доберутся до тела. С них станется.
— Всё, выходим, — приказал Гуннстейн. — Мы и так сильно задержались.
На самом деле нет, мы бы и без похорон вышли не сильно раньше, но немного мотивации никому не повредит. Шагать нам ещё долго, в этом я не сомневался, а всего один мерсийский всадник может за пару проскакать галопом расстояние, которое мы преодолевали за день, поднять войска из соседнего шайра* и встретить нас во всеоружии на каком-нибудь мосту. Лично я бы так и поступил, поэтому я в любой момент ожидал засады. До тех пор, пока мы не покинем это королевство.
Наш караван отправился дальше по дороге на юг, Гуннстейн рассчитывал за сегодня дойти хотя бы до устья Уитема, а на следующий день переправиться через Грейт-Уз, отделяющий Мерсию от Восточной Англии. Расстояния и время он, конечно, измерял своими, морскими способами, ведомыми только ему, так что я мысленно добавил к этому пути ещё сутки. В конце концов, идти пешком по пересечённой местности это совсем не то же самое, что плыть по волнам.
Тем более, с грузом и ранеными, которые теперь восседали на конях уже не страдающими и стонущими мешками костей, а поглядывая сверху вниз на нас, идущих пешком. В сёдлах они держались, как собака на заборе, всё-таки, мореходы, а не кавалеристы, но гонору у них всё равно прибавилось, будто они были не подранками, вынужденными ехать верхом, чтобы не задерживать остальных, а крылатыми польскими гусарами.
И это многим уже не нравилось. Наш отряд вообще здорово потерял в единстве, стоило только хёвдингу сойти в могилу. Мы всё больше начинали собачиться между собой, будто бы заново выясняя, кто в этой волчьей стае главный.
Шайр, шир — единица административного деления в средневековой Англии.
Глава 7
Мы брели дальше вдоль побережья Мерсии, мимо полей и болот, старательно обходя деревни и хутора, хотя многие из норманнов не понимали причин для такой осторожности.
— От кого мы вообще прячемся? Мы же дали по рогам этому Осберту! — воскликнул Асмунд.
— Не пристало воину бежать от сражения, — поддакнул Олаф.
— Столько добычи пропустили, — сказал Сигстейн Жадина.
— Хватит болтать, — проворчал Гуннстейн.
— А то что? Саксы нас услышат и прибегут драться? Так я только за! — фыркнул Олаф, который всё ещё выглядел так, словно сунул морду в пчелиный улей.
Гуннстейн сердито махнул рукой, в очередной раз пуская всё на самотёк. Ему точно не хватало умения управляться с людьми, с каждым часом его приказы слушали всё меньше и меньше. Возможно, если бы он хоть разок дал в зубы тому же Олафу за пререкания со старшим, проблема исчезла бы сама собой, но Гуннстейн был стар, и в драку лишний раз старался не лезть.
— Заткни пасть, Олаф, — сказал я.
Если Гуннстейн позволяет всем подряд плевать на дисциплину в отряде, то я подобного не терпел, а значит, вынужден был действовать самостоятельно.
— Подожди, пока мы выберемся из Мерсии, вонючий щенок, и ты за всё ответишь, — процедил Олаф.
— Если ты хочешь сделать это побыстрее, то заткнись и шагай, — сказал я.
Олаф был крупнее и сильнее меня, старше почти на десяток лет, в самом расцвете сил, каждое лето ходил в викинг, тогда как Бранд выбрался в поход впервые в жизни. Мы не равны, но я нисколько его не боялся. Самыми опасными в нашей команде для меня казались Рагнвальд, Кнут и, как это ни странно, Хромунд.
Ругались не только мы с Олафом. Кьяртан подшучивал над Токи, тот вяло огрызался, мой кузен Торбьерн то и дело пытался декламировать свои стихи, за что ему тут же прилетало от всей команды, Хальвдан периодически донимал Асмунда. Отряд сам собой распадался на несколько мелких групп, и что-то мне подсказывало, что очень скоро кто-то потребует разделить добычу и команда «Чайки» перестанет существовать как единое целое. По сути, уже перестала.