Если молодая собака привыкла подчиняться воле дрессировщика, когда от нее требовали активного отношения к дурно пахнущим хищникам, то она, конечно, будет слушаться, когда от нее потребуют пассивного отношения к зайцу, т. е. когда от нее будут требовать умения преодолевать своим страсти.
Методу воспитания, предложенному мною, делали упрек, что он приучает собаку к «ошибкам», от которых ее впоследствии часто и тщетно приходится отучать. Практический охотник и дрессировщик, внимательно следившие за содержанием этой книги, согласятся со мной, что этот взгляд совершенно ложен.
Травля зайца – «ошибка» в очень ограниченном смысле, насколько это касается здорового зайца; продолжительная же травля подстреленного зайца и вообще четвероногой дичи, – одно из драгоценнейших качеств охотничьей собаки. Задача охотника заключается в том, чтобы объяснить собаке разницу между здоровой и подстреленною дичью; но так как это возможно только впоследствии, при продолжении натаски, то покамест мы ограничиваемся невозможностью для нее пойти за дичью без приказания. Мы не побуждали ее преследовать зайцев ни словом, ни знаком, а просто не видали, как она это делала. Теперь лишь мы замечаем, что она травит зайцев; мы запрещаем ей это командой: «down! – фу, заяц!» и наказываем за непослушание.
Как только собака бросится вслед зайцу, мы должны крикнуть: «down – заяц!», но ни в каком случае не прибегать к продолжительному зову или свисту, к чему склонно большинство дрессировщиков в убеждении, что можно этим удержать собаку, тогда как достигается лишь тупость слуха. Собаку нельзя ввести в заблуждение ни свистом, ни зовом: она будет травить зайца, следуя своей старой страсти. Дрессировщик должен ожидать ее возвращения на старом месте, тотчас же завладеть концом шнурка, крикнуть: «down!», дать легкий свисток, наказать собаку несколькими подергиваниями за парфорс, угрожающе крикнуть: «down!» и одновременно выпустить из-под пиджака спрятанный там кожаный хлыст. В дальнейшем наказании нет надобности. Во время травли мы уже заметили лежку зайца и отметили ее место палкой. Тогда мы и заставляем собаку, принуждая ее парфорсом и хлыстом, ползти приблизительно сорок шагов. Когда она будет под ветром в расстоянии одного метра от лежки, снова следует «down!» Беспрерывно повторяя «береги», мы обходим от восьми до десяти раз, наступаем на конец шнурка и свистом отзываем собаку.
Заранее мы уже разыскали зайца на лежке или поручили это сделать опытному помощнику. Туда мы ведем собаку под ветром и заставляем ее подвигаться осторожно к зайцу, залегшему в траве или в картофельной ботве. Шага за три от лежки мы придерживаем собаку за шнурок и угрожающе говорим: «береги». Когда мы убедимся, осторожно отпуская шнурок, что собака не рвется вперед, но причуяла и понимает, что нужно, то начинаем, непрерывно повторяя «береги», двигаться по дуге в сторону. Шнурок укреплен в кольце шлейки, хлыст спрятан под пиджаком. Отойдя на восемь-десять шагов от собаки, делают остановку и, повторяя «береги», грозят ей полу приподнятой рукою. В этом положении стойки оставляют ее минут до пяти. Затем, крикнут «береги», выгоняют зайца. Если при этом собака выкажет хотя слабое намерение броситься за зайцем, тотчас следует громовой «down!» и удар изо всех сил кожаным хлыстом. Если же, несмотря на это, собака бросится вслед за зайцем, то ей предоставляют спокойно бежать и только, когда шнурок будет уже на конце, надо несколько раз потянуть в противоположном направлении так, чтобы собака со всего маха напоролась на шипы парфорса. Тогда ее отзывают свистом назад, приказывают «down» и заставляют, пользуясь парфорсом, подползти к себе.
Как только собака научилась выдерживать стойку и вместо того, чтобы бросаться вслед за зайцем, делает «down», ее, разумеется, нужно самым ласковым манером похвалить: похлопать по спине и т. д.
Может случиться также, что собака поймает полувзрослого зайчонка и со знаками полного удовлетворения принесет его к вам. Если она поймала его в отдалении от охотника, то инцидент принимает немаловажное значение для дрессировщика. Если вздумает он наказать собаку, то рискует тем, что, несмотря ни на что, собака в следующий раз задушит зайца, но его не принесет, а оставит лежать где задушила, или, хуже, обращаясь в типичного «могильщика», закопает.
Поэтому нельзя наказывать собаку; строгим тоном, когда она подошла, ей нужно сказать: «сядь, брось», отобрать у нее зайца и взять ее на поводок, не говоря ей больше ни одного слова. Чтобы показать ей свое неудовольствие, с поводка ее не спускают и строжайше наказывают за малейшее намерение преступить правило натаски.
Если собака поймает зайчонка вблизи дрессировщика, то следует поступить иначе. Собаку берут на поводок и в виде начала наказания отпускают ей несколько ударов по задней части тела. Затем берут парфорсный шнурок в руки и, держа хлыст в правой руке, заставляют ползком сделать от шести до восьми кругов около зайца в 5–10 шагах расстояния от него, все время пуская в ход парфорс и подавляя сильными ударами хлыста всякую попытку встать. Теперь заставляют провинившееся животное подползти на один метр к его жертве, бросают собаке громовое «down – береги!» и отпускают ей сильный удар. Затем отпускают на десять шагов, сильно берут за шнурок, зовут громко: «сюда» и одновременно сильно дергают за парфорс. Этот урок-наказание нужно повторять до тех пор, пока собака не будет совершенно изнеможенна (6–8 разу.
На следующее утро собаку следует взять в помещение для дрессировки и повторить только что описанные приемы в виду лежащего на полу зайчонка. То же самое надо повторить в течение 3–4 дней. Тогда собака всю свою жизнь будет испытывать трепет перед молодыми зайчатами.
Вообще должно заметить, что интеллигентная собака в местностях, богатых зайцами, становится понемногу все более и более равнодушной к здоровым зайцам. А если интеллигентных к тому же отзывать от зайца и заставлять проделывать вышеописанное наказание-урок, то двух-трех недель достаточно, чтобы добиться от них того, что они бросятся на несколько шагов за зайцем, а то и спокойно пропустят его. Если дрессировщику приходится иметь дело с такой одержимой стремлением травли собакой, то ему остается держаться (особенно во время первого поля) вышеописанных правил. Очень часто такая собака исправляется совершенно неожиданно, когда она ознакомится со значением кровавого следа и, благодаря травле большого числа раненых зайцев, ее страсть примет определенное направление.
Если собака выкажет известную стойкость в этом отношении, ее надо спустить со шнурка, но тотчас же пускать его в ход вместе с парфорсом, если она выкажет склонность преступить правила.
3. Охота за птицей.
В прежнее время охотник обыкновенно бил птицу из-под тех же самых собак, которые работали с ним круглый год на всякой охоте: этим достигалось не только установление правильных норм для натаски собаки, но и интерес, и понимание важности развития разносторонних ее способностей. Били меньше дичи, но больше занимались дрессировкой и натаской собак, пригодных к разносторонней охоте.
На эту точку зрения необходимо подняться и современному охотнику, который собирается ввести молодую подружейную собаку в охотничью практику и прежде всего сделать годной к охоте на птицу. Собаку берут в поле (предварительно не дают ничего, кроме молочного супа), надевают парфорс и приступают к работе. Собака не должна подозревать, что сегодня день какой-то особенный. Но большинство охотников в день открытия сезона столь взволнованы и нервны, что собаки с тонко развитой чуткостью испытывают от этого большой ущерб. Очень часто день открытия сезона, благодаря этому взаимодействию, обращается в день злобы и разочарования.
Раньше всего рекомендуем отыскать уединенное местечко, где бы ничто не могло помешать спокойной работе собаки. Молодую собаку нужно натаскивать совершенно в одиночку. Нельзя с ней вместе брать более опытной собаки, ни охотиться вблизи кого-нибудь, чьи выстрелы могут отвлечь ее внимание. Вздумается собаке в честь дня открытия сезона потравить зайца, дрессировщику необходимо сохранять спокойствие и поступить с вернувшейся собакой, как выше сказано, – т. е. проучить ее хладнокровно. Окончив наказание, ее берут на четверть часа на поводок. Собаку, наказанную за какой бы то ни было проступок, нельзя допускать к дальнейшей работе: она должна понять, что совершила проступок.