Я рекомендовал бы охотникам первое время не водить молодую собаку на охоты, предпринимаемые большой компанией; гораздо лучше будет, если вы пустите ее одну со старой, опытной собакой. Как только заметите в тростниковой заросли, не слишком густой, дабы могла пройти собака – вереницу утят, годных для охоты, немедленно начинайте работу: ищите уток, пускайте на поиск собаку и старайтесь подогнать их на край тростниковой заросли. Я – решительный противник привычки некоторых охотников отбивать выстрелом от вереницы матку, чтобы не ушли утята. Если речь идет о том, чтобы дать собаке такую работу, которая бы возбуждала ее страсть, то я могу только посоветовать обратиться в этом случае к старому доброму правилу – стрелять старую утку, как только она поднимется и полетит через камыш. Оставшись без вожака, утята тотчас же кинутся в разные стороны, и у молодой собаки на целые часы будет такая работа, которая способна возбудить ее страсть до самых крайних пределов. Прежде всего надо запастись достаточным количеством камешков величиною с грецкий орех; потому что в случае надобности их не всегда можно найти на месте. Камешки эти понадобятся для того, чтобы, бросая их, показать собаке то место, куда упала подстреленная утка: собака не видит сама в тростнике. После нескольких упражнений она поймет, что камни бросают затем, чтобы показать ей, куда плыть.
Само собою понятно, что на воде выстрел не может служить для собаки приказанием ложиться. На водяной охоте не следует приучать собаку ложиться по выстрелу даже и в том случае, кода она находится на берегу. Командовать собаке «принеси!» рекомендуется тотчас же как только упала дичь – и вот почему: во-первых, собака привыкает при звуке выстрела направлять глаза в ту сторону, куда упала птица, а это очень важно в том отношении, что облегчает приноску дичи из едва проходимых тростниковых заводей, поросших вьющимися растениями. Во-вторых, собака обнаруживает здесь гораздо большую страсть в приноске, чем в том случае, когда при помощи арапника ее заставляют ложиться и идти за дичью только после некоторой паузы.
Шум, производимый крыльями утки, собака привыкает узнавать очень быстро и идет прямо на него; но, кроме того, шум этот приводит собаку в такое сильное возбуждение, что она шутя переносит все трудности, а зимой это особенно важно.
Как только в конце июля можно будет водить собаку в поле на куропаток, почаще меняйте водяную охоту на ищейную по куропаткам и по-прежнему стреляйте по взлетающим куропаткам холостыми зарядами. С началом охоты по куриным представляется прекрасный случай показать собаке все глубокое различие между водяной и полевой охотой. После каждого выстрела командуйте собаке «down!» и первое время не давайте ей приносить ни одной куропатки, подбирайте их сами. При таком способе собака скоро заметит, что ей только на воде дается полная свобода. Ее склонность к водяной охоте может возрасти от этого самым неожиданным образом. В воде собака должна схватывать и приносить всякую птицу, даже и не подстреленную. Если ей случится поймать молодого утенка, тотчас же крикните ей резким тоном: «принеси»; как только принесет, скажите ей: «сядь!» и осторожно возьмите у ней дичь, а затем пойдите на луг и заставьте собаку несколько раз приносить ее. Если поблизости есть неглубокая вода, подкиньте туда утку и повторите упражнение с приноской, цель которого – приучить собаку бережно схватывать дичь.
Всякий охотник впоследствии увидит, насколько справедлив мой принцип никогда не принуждать собаку к работе на воде, никогда не наказывать ее во время самой охоты и даже не принимать строгого тона в голосе. Здравый рассудок должен подсказать каждому, что на водяной охоте собака действует исключительно под влиянием своей страсти; всякие наказания, прикрикивания неизбежно изгонят из нее последний остаток этой страсти. Как можно рассчитывать, что собака из боязни наказания пойдет в холодную воду, станет с величайшим трудом пробираться к утке сквозь целый лабиринт вьющихся растений? Только абсолютное невежество способно дойти до таких выводов!
Поэтому мы будем говорить здесь о таких собаках, которые не идут в воду по другим причинам. Если вы имеете основание предполагать, что собака, не дойдя до утки, вернется с половины пути, ни в коем случае не надо приказывать ей: «принеси!» Команду «принеси!» собака привыкает понимать как выражение безусловного приказания, неисполнение которого неизбежно влечет за собою наказание.
Не обращая непосредственного внимания собаки на лежащую в тростнике утку, ободрите ее словами: «ищи, собаченька!» и заставьте работать как обыкновенную ищейку, а сами между тем, бросая камешки, старайтесь направить ее так, чтобы она, плывя по ветру, носом узнала, где лежит утка. Если же собака все-таки отказывается работать, то заставьте ее сначала поискать где-нибудь в другом месте, дайте выстрел с целью показать собаке, что перед нею какая-то дичь, и затем опять идите к воде. Поиск всегда следует делать с подветренного берега, так как в этом случае все выгоды на стороне собаки. Вообще, стоит собаке хоть один раз найти утку – она только в очень редких случаях станет отказываться от приноски; иначе она совершенно не способна к работе на воде, и ожидать от нее нечего.
Не будет также большой беды, если вы такую собаку приучите горячиться по выстрелу: ударив по какой-нибудь птице, бегите по берегу и все время настойчиво повторяйте: «принеси! принеси!»
Таким приемом очень часто удается достигнуть того, что, придя в сильное возбуждение, собака совсем перестает бояться воды и скоро становится вполне годной для приноски. Для хорошего охотника нет никакого труда сдерживать свою собаку на полевой охоте, а у плохого собака и без этого на воде всегда будет горячиться.
Здесь придется принять во внимание и некоторые другие случаи, по отношению к которым все вышесказанное остается в полной силе. Иногда собака, узнав, что нечего бояться наказания, начинает отказываться от работы на воде; происходит это благодаря упрямству или же от врожденного тупоумия собаки. Бывают, напротив, и такие собаки, наказывать которых совершенно бесполезно. Но как только охотник убедился, что виною всего не боязнь воды, а простое упрямство или капризы собаки, надо прибегнуть к наказанию: если собака, вместо того, чтобы по команде охотника обыскать всю тростниковую заросль, не рвется выполнить приказ, резким тоном отзовите ее обратно, затем наденьте на нее кораллы теснее чем обыкновенно и привяжите на ремень. Одна из самых тяжелых задач собаки на водяной охоте – это приноска подстреленной утки, в особенности такой, которая еще может перелетать. Всякий охотник, кому много приходилось охотиться по старым водам, поросшим густым камышом и вьющейся растительностью, знает, как редко удается собаке принести летающую утку из такой воды.
Пусть охотник никогда не бьет дальше как на 40 шагов; ему очень редко придется тогда иметь дело с такими утками, у которых раздроблены только кости крыльев. Если дробь попадет утке еще и в тело, то она очень быстро ослабевает, и тогда ей вряд ли ускользнуть от хорошей собаки. Для настоящего охотника очень важны признаки, по которым он может заключить, подбиты ли у утки только крылья или же заряд попал хорошо. Прежде всего надо обращать внимание на то, как утка держит во время падения шею. Если шея и голова опущены, относительно приноски нечего беспокоиться: утка тогда подстрелена хорошо и нырять больше не будет. Иное дело, если утка, падая в воздухе, машет крылом, прямо держит шею и, упав, с быстротою молнии исчезает под водой. Эти признаки дают возможность подозревать, что у ней перебито только крыло. Но раз она ныряет не тотчас же, а только, когда подойдет собака, то это значит, что дробь попала ей еще куда-нибудь и она скоро ослабеет.
При поиске подстреленной утки надо соблюдать нижеследующие правила. Если подстреленная утка упала в заводь, куда собаке не пройти сквозь непроницаемый лес тростника и вьющихся растений, не стоит бесцельно утомлять собаку, оставьте это новичку. В крайнем случае пошлите собаку в то место, где упала утка, и если она там ничего не найдет, позовите ее свистом обратно. Утка, значит, только подбита и искать ее надо другим способом. Единственное и притом нежелательное последствие немедленных поисков – то, что они будут продолжаться очень долго. Поэтому идите дальше и возвращайтесь на это место через два-три часа или даже на следующее утро. Подстреленная утка никогда не останется на середине воды, если только ее не беспокоят. Она всегда приплывает к другому берегу и останется там одна с своими болями в прибрежной траве или в тростнике небольшой заводи; на реках утка идет обыкновенно по течению. Подождать немного с поисками рекомендуется уже по тому одному, что утка обессиливает и вследствие опухоли разбитого крыла в значительной степени теряет способность к движению.