- В очередь.
- С дороги! - взбеленился священник. - Я от епископа!
- В очередь, сутулый, - повторил преторианец и толкнул его в грудь тупым концом фасции.
Удар был несильный, но священник упал.
- Больно! Да, мне больно, но эта боль ничто! - вдруг завыл он, бешено корчаясь на полу. - Я все перетерплю, кроме святотатства, но вышло как раз оно! Люди, что с вами?! Почему не слушаете меня?! Этим утром случилось чудовищное!
Граждане смотрели на него с сочувствием и жалостью. Кто-то попытался помочь, но священник оттолкнул его и затряс перед лицом дискосом.
- Да что случилось, отче?
- Что случилось?! - передразнил его священник. - Стража осквернила Храм! Утром, пока никого не было, эти псы вошли без спроса, снесли крышу топорами и изрубили деревянные перегородки. Засыпали неф песком!
Все ахнули. Даже Лукреций почувствовал себя неуютно. С каждым новым императором власть служителей Элоаха становилась лишь крепче. А осквернить храм - дело серьезное, и даже очень. Кстати, а ведь в том районе находится и архи...
Он замер.
- И зачем? - продолжал епископал, ужасающе быстро подтверждая мысли Лукреция. - А чтобы пожар не перекинулся! Городской архив загорелся, якобы, вот и изрубили храм. Чтобы огонь не перекинулся. Святотатство - вот что сказал епископ!
У Лукреция все перевернулось внутри.
- Что-ооо? - заорал Сервий. - Архив?! Ты враль, так не бывает!
Но священник не услышал его. Так и не встав, он изливал речь толпе сочувствующих граждан. Сервий было сделал шаг к нему, обливаясь потом, но не успел. Дверь распахнулась, и вывалился последний проситель, бледный и испуганный. Преторианец гаркнул, глядя в потолок:
- Следующий! Квестор-муниципий Сервий Альбий Тигелл! Домин ожидает вас.
Сервий затравленно обернулся.
- Сжечь архив! Вот стерва! - прошептал он потрясенно.
- Надо что-то делать, - тихо произнес Лукреций.
- Стерва... стерва!
Домин, консул, принцепс Сената и военный трибун в одном лице, император Вителлий в красном струяющемся плаще и доспехах центуриона стоял у окна, скрестив руки, и смотрел вниз, на Эбинтский взвоз - вторую из улиц, соединявших холмы и нижний Авентин. Это была любимая поза императора Тита, и все это знали. Вителлий не раз повторял, что он - новый Тит, и что с его воцарением всё станет так, как было раньше.
Говорят, стало.
Лукреций в Венусии привык относиться к таким разговорам со скепсисом, но сейчас весь скепсис из него вышел, сменившись тошнотворным страхом. Что они скажут императору? Вернее, что скажет Сервий? Ему-то, некогда простому квестору, а ныне еще не пойманному преступнику, в присутствии императора говорить было не дозволено.
Оба поклонились. Сервий осторожно встал на колени и склонил жирную голову, когда император вдруг нарушил величественную позу, расслабился и отпустил легкий смешок:
- Трудно?
- Трудновато, государь и бог! - непривычно тонким, смешным голоском выдал Сервий. Он был бледен и весь обливался потом.
Император рассмеялся. Смех был неприятным, клокочущим. "Сдал... в части разума", - совсем некстати вдруг всплыло в голове.
- Заканчивай эту ерунду и вставай. Готов к исполнению? Мои чиновники вчера закончили чеканку. Держи, - он протянул Сервию печать. - Вот теперь ты имперский аудитор. Отправляйся сразу в архив и начинай проверку. Результаты мне нужны через, - он задумался, но ненадолго, - через два дня.
Сервий весь как-то сжался. Срок был крайне маленьким, нереальным, даже существуй архив до сих пор. Безумным.
"Откажись. Скажи ему, что архив сгорел. Он же твой друг, он поймет", - лихорадочно быстро пронеслось в голове Лукреция.
Но Сервий лишь склонил голову.
- Да, государь наш и бог, - пискнул он, к ужасу Лукреция. - Как пожелаешь.
- Оставь эти титулы, - рассмеялся император, но все равно приосанился. - Результаты мне нужны хорошие. Занятные. Если докажешь, что Октавия шпионка, я ее вышлю из столицы. А если нет... Извини, казню. Тебя. И дружка твоего заодно. Тебя как зовут? - обратился он к Лукрецию.
Под взором императорских глаз - ясных и чистых, совершенно безумных - Лукреций почувствовал себя как кролик перед змеем. Как епископал передо львом.
- Лукреций.
- Без когномена?
- Нет, когномен у меня есть, он...
- Неважно, - оборвал его император, внезапно посуровев. - Ты обратился ко мне без титула, а титул мой - "государь наш и бог". Ты кем себя возомнил, ты епископал? Ненавижу этих тварей, совсем меня доконали... - мгновенно забыв о Лукреции, он двинулся прочь, держаясь за голову и подметая полами плаща пол. - Кстати! - он внезапно обернулся. - Твой вчерашний подарок был хорош. Забавная безделушка. Благодарю тебя.
Аудиенция завершилась.