На плечи простого плотника неожиданно взвалили миссию по спасению мира. Хотя нет, он не плотник, он луноликий, и никто на него ничего не взваливал. Он никому ничего не должен! И самое простое сейчас сесть на дракона и отправиться дальше, к волшебному ключу, если, конечно, он существует, а Фархат и Гланхейл как-нибудь разберутся сами.
Но… всегда есть какое-нибудь "но". Янек очень четко понимал, что он — единственный, кто может представлять для Вильковеста хоть какую-то угрозу. У него есть дракон, и есть магия… Однако даже если Янек выберет смерть, не может полететь к колдуну в одиночестве. Эргхарг имеет столько же прав на решение, сколько он сам, а Янек сильно сомневается, что дракон выберет то же, что его друг. Истинно свободные не вмешиваются в дела хомо обыкновениус.
— Эй, — к Янеку подошел крон. — Мы на тебя не давим. Не имеем права. Но мы не можем не попросить подумать над нашими словами.
Янек зажмурился, отрешился от суровой физиономии эльфа и умоляющих глаз мастера. Но тут же пожалел об этом. Лишившись зрительной информации, мозг моментально активировал другие органы чувств: слух и обоняние. Янек услышал эльфийские проклятья, прерываемые выстрелами, почувствовал запах горящего леса, и вспомнил кровавые следы на траве неподалеку от оврага и тело мертвого эльфа. Ему уже не верилось, что магия старшего народа сильна настолько, чтобы уничтожить всех врагов.
Неожиданно Янек разозлился. Да какое они имеют право смотреть на него укоризненными взглядами и умолять?! Он не спаситель человечества! Он познакомился с драконом и обрел магию совсем недавно! У него нет опыта воздушных сражений, а Вильковест оттачивал свое мастерство тысячу лет! Это самоубийство!
Янек сжал кулаки и открыл глаза. Его гнев мгновенно улетучился, словно дым костра, залитого водой. Дагар стоял рядом, опустив плечи, а в глазах эльфа читалась тоска. Обреченность. Остроухий понимал, что выбора у них нет, и судьба ведет старший народ прямо к пропасти.
— Допустим, — произнес Янек и сглотнул, — просто допустим, что я согласился, более того, каким-то чудесным образом уговорил сразиться с колдуном Эргхарга… что меня ждет? Каковы шансы на успех? Нулевые!
— Ты себя недооцениваешь, — качнул головой крон. — Ты будешь сражаться с колдуном не один.
— Я еще не согласился!
— Согласился, — эльф положил ладонь на плечо луноликого и слегка сжал. — Старший народ будет в неоплатном долгу перед тобой. Как и хомо обыкновениус. За одно только это согласие.
— Я еще не согласился! — повторил Янек, и понял, что Ирлес прав. Для себя он уже все решил. И сердце сразу стало стучать спокойнее, хотя должно было просто разрываться от ужаса. — Глупо как-то.
— Не глупо! Зловонная пасть поганого Ярдоса! Мы ему еще покажем!
Дагар рубанул кулаком воздух и даже сделал движение, чтобы обнять Янека, но потом передумал.
— Тебе не придется с ним драться, — произнес крон, серьезно глядя в глаза луноликому. — И убивать не придется. Если ты готов, мы можем обсудить подробности.
— Нет, — качнул головой Янек. — Сначала я должен поговорить с Эргхаргом.
— Он поймет, — уверил Дагар. — Он умный.
* * *Эльфийская тюрьма Shtah-helle находилась на окраине Ил'лэрии, недалеко от того места, где Эл'льяонт встретился с Гланхейлом. Снаружи она походила на фантастический замок, росший вширь, с толстыми круглыми башнями, поросшими мхом, стальными решетками вместо главных ворот и вооруженной охраной у входа и на каждой башне. Окон в замке не было, если не считать одинокого витража над главными воротами — святилища, где приговоренные к заключению или помещенные в Shtah-helle до дальнейшего разбирательства эльфы могли обратиться к земле Ил'лэрии за прощением и помощью.
Эл'льяонт никогда не был в тюрьме и никогда не думал, что доведется ее посетить, тем более, в качестве арестанта. Нетхел и Синтейл держали крепко, но мальчик не пытался вырваться, он, как и консильоны, исполнял последнюю волю убитого правителя — полукровка должен сидеть в тюрьме. Насколько затянется заключение, не знал никто, потому что никто не знал, кто будет управлять страной вместо Гланхейла. Сейчас обязанности правителя перешли на консильонов, и им необходимо собрать совет, чтобы выработать дальнейшую тактику ведения войны. Или ее прекращения. Поэтому близнецы держали полукровку крепко — у них не было времени бегать за ним по лесу, если тот неожиданно вырвется.