Выбрать главу

Комментарий учитывает, во-вторых, жанровое многообразие публикуемых памятников. Некоторые из представленных здесь жанров, например, героическая поэзия, известны читателю, с другими, к ним относится, например, бестиарий, или гномические стихи, или средневековые загадки он знакомится впервые. Каждая группа стихов потребовала своей преамбулы и своих, сообразующихся со спецификой жанра и степенью его известности читателю, принципов комментирования.

Древнеанглийская поэзия глубоко укоренена в устной традиции, но в то же время связана множеством живых нитей с культурой своего времени. Представления, восходящие к «эпохе великого переселения народов», сливаются здесь с образами и символами, получившими распространение в средневековой христианской культуре. Комментатор ставил перед собой задачу очертить в какой-то мере культурный контекст памятника или по крайней мере указать на существование такого контекста и тем самым побудить читателя к самостоятельным разысканиям.

И, наконец, не последней по важности задачей было направить внимание читателя на традиционные приемы художественного воздействия, к которым прибегает древний поэт, и объяснить, где возможно, скрытый поэтический подтекст отдельных слов и выражений.

Настоящее издание не могло бы быть осуществлено без советов и постоянной поддержки М. И. Стеблин-Каменского, благодарную память о котором хранит составитель книги.

О. А. Смирницкая

БИТВА В ФИННСБУРГЕ[1]

"… …то не крыши горят ли?"[2] Юный тогда измолвил муж-воеводитель: "То не восток светается, то не змей подлетает, то не крыши горят на хоромах высоковерхие, 5 то враги напустились, птицы свищут, бренчат кольчуги, щит копью отвечает и рожны звенят; вот луна просияла, под облаками текущая, – вот злые козни подымаются – обернется им ненависть новой пагубой.[3] 10 Вы вставайте,[4] воины, просыпайтесь, снаряжайтесь мужи, о дружине порадейте, поспешайте в сражение, нестрашимые, бейтесь!" Пробудилась тогда добродоблестная дружина, златосбруйные встали знатные мечебойцы 15 У дверей на страже, ратники великолепные с мечами, сильные Сигеферт и Эаха, [5] у других же дверей – Гудлаф и Ордлаф, с ними Хенгест, храбрый воитель. Тут же Гудере Гарульфу молвил,[6] 20 мол, животом не стоит в первой же стычке рисковать у двери воину столь славному, когда надеются смертодеи завладеть этой жизнью; и вопросил он – все услышали – герой бесстрашный, кто там стоит на страже. 25 "Сигеферт я, повсюду сеггский воитель,[7] вождь известен: я изведал немало битв убийственных; судьбой назначено тебе лишь то, что у меня добудешь". Тут под оградою грянул гром сраженья, 30 щиты блестели, костей защита, пели доспехи, половицы скрипели, покуда Гарульф не сгинул в сече, лучший из наилучших, на земле живущих,[8] Гудлафа отпрыск,[9] и другие пали 35 трупами обескровленными, – кружит над ними ворон исчерна темнобурый;[10] и будто Финнсбург пламенем весь пылает – лезвия так сияли. Я о людях не слыхивал, чтобы лучше ратовали и достойней в стычке тех шестидесяти победителей,[11] 40 чтобы лучше расплачивались молодые за сладкий мед, чем державному Хнэфу отплатила его дружина: пять рубились дней,[12] и не пал, не попятился ни единый из верной придверной стражи. Тут прочь отпрянул израненный воин, 45 он сказал, что разорвана и пронзена его кольчуга, рубаха кольчатая, и расколот шлем; и тотчас воскричал ратеначальник: как же ратники ратуют, раны терпят, как же юные эти…[13]

ВАЛЬДЕРЕ[14]

I

… (Хильдегюд)[15] храбрость в него вселяла: "Верь мне, Веландовой работы верно клинок послужит мужу, который сможет Миммингом острым[16] потрудиться, как должно: не раз под ним упадали 5 ратник на ратника, израненные, окровавленные. Ты, копьеносец Этлы,[17] ныне не должен падать духом, но исполнись доблести ныне пора настала, воин, выбрать из двух единое: 10 с этой жизнью простишься, Эльфхере[18] отпрыск, или славу заслужишь в людях долгую. Да не услышишь, мой возлюбленный, слов укоризны: я вовек не увижу, как в мечевой потехе ты испугался кого-то или врагу сильнейшему 15 уступаешь, пятясь, или, вспять обратившись, бежишь для спасенья жизни, хотя бы мужи многочисленные рубаху твою железную лезвиями рубили; ты же во всякой сече, всюду первый в мечебойной работе, и я за тебя тревожусь 20 лишь потому, что, слишком распалившись, ты нападаешь неукротимо на стены стана вражьего, жестокостойкого. Верши достойно битву свою сегодня – господня сила с тобою! О мече не печалься![19] Чаю, этот не хуже 25 нас охранит и унизит, как должно, гордость Гудхере – горе будет ему, раз он распрю неправедную начал: отказался от золота, и не взял ни меча, ни ларца с драгоценностями – ни кольца ни единого 30 с бою он не добудет, без добычи он уберется, господин, в свои владенья или здесь погибнет, если только…"
вернуться

1

Так называют героическую песнь о распре данов и фризов, известную лишь по отрывку в 48 строк (Финнсбургский отрывок). Лист пергамента, на котором он был записан, не дошел до нашего времени, и исследователи вынуждены во всем основываться на тексте Дж. Хиккса (George Hickes), опубликовавшего отрывок в 1705 г. вероятно этот текст несвободен от ошибок, что усугубляет и без того очень значительные трудности толкования песни. Само сказание о Финнсбургской битве континентального происхождения и восходит к временам, когда фризы были соседями англов на землях по берегам Северного моря. О популярности сказания и англосаксов свидетельствуют упоминание Финна и Хнэфа в ст. 27 и 29 "Видсида" (ср. прим. к этим строкам) и в особенности его использование в "Беовульфе", где песнь на тот же сюжет звучит на пиру у датского конунга Хродгара (так называемый Финнсбургский эпизод, ст. 1063-1159 "Беовульфа", см. Дополнения). Сравнение обоих текстов (обозначаемых далее как ФО и ФЭ) позволяет уловить основные сюжетные линии сказания. Датский вождь Хнэф (ФО, ст. 41, ФЭ, ст. 1115) гостит со своей дружиной на пиру у короля фризов Финна (ФЭ, ст. 1081), женатого на его сестре Хильдебург (ФЭ, ст. 1071). Между фризами и данами вспыхивает ссора, может быть возобновление древней распри, которой должен был положить конец брак Хильдебург с Финном (подобный мотив встречается, например, в сказании об Ингельде и Фреавару, см. прим. к ст. 48 "Видсида"). Фризы нападают ночью на своих гостей (здесь и начинается ФО), укрывающихся в палатах Финна. Происходит кровопролитная битва, в которой даны, возглавляемые Хнэфом и его соратником Хенгестом, сначала имеют перевес. Но, как это известно из ФЭ, в конце концов битва заканчивается фатально для обеих сторон. В ней гибнут и Хнэф, брат Хильдебург, и ее юный сын; во главе данов становится Хенгест. Он заключает мир с Финном и остается на зиму у него в доме. Даны, однако, ищут случая отомстить. Они нарушают условия мира, убивают Финна и увозят на родину Хильдебург. Причина распри и многие ее обстоятельства так и остаются неясными, как из-за фрагментарности текстов, так и из-за особенностей поэтики. События, вероятно хорошо известные слушателям, излагаются в ФО вне связи друг с другом, как бы выхватываются поодиночке из темноты, причем на переднем плане оказываются детали, на первый взгляд, второстепенные. Около половины отрывка составляет прямая речь персонажей. Хойслер (Heusler A. Die altgermanische Dichtung. B., 1923, S. 147-149) полагал, что "Битва в Финнсбурге" представляет в западногерманской поэзии, наряду с древневерхненемецкой "Песнью о Хильдебранде", архаический жанр "краткой эпической песни". Связь песни с "Беовульфом" также служила для многих исследователей доводом в пользу ее ранней датировки. С другой стороны указывали (Krapp-Dobbie, vol. VI, p. XVIII) на некоторые языковые и стихотворные особенности песни, которые несут на себе след более поздней эпохи (X в.).

Настоящий перевод основан преимущественно на издании Добби (Krapp-Dobbie, vol. VI, p. 3-4). Из других изданий нужно отметить в особенности: Beowulf and the Fight at Finnsburg, ed. with introduction, bibliography, notes, glossary and appendices by Fr. Klaeber, 3-d ed. Boston, 1950, p. 231-253).

вернуться

2

"…то не крыши горят ли?" – Вероятно это последние слова вопроса, с которым один из датских воинов обращается к Хнэфу.

вернуться

3

"То не восток светается… новой пагубой". – Слова Хнэфа построены на отрицательном параллелизме. Это нередкий в германской поэзии стилистический прием исполнен здесь замечательной эмоциональной силы: зловещие образы ночного нападения, когда "злые козни подымаются" (в похожих выражениях говорится о роковых событиях – wewurt skihit: "злая судьба вершится" – в "Песни о Хильдебранде"), пророчат кровавый исход битвы.

вернуться

4

"Вы вставайте… бейтесь". Так же будит на рассвете дружинников и призывает их к битве герой древнескандинавской "Древней песни о Бьярки" (см. Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980, с. 352).

вернуться

5

Сигеферт и Эаха… Гудлаф и Ордлаф – дружинники Хнэфа; в ФЭ упоминаются датские воины Гудлаф и Ослаф.

вернуться

6

Тут же Гудере Гарульфу молвил… – Действие внезапно переносится в войско фризов, выбирающих удобный момент для нападения на палаты. Гарульф – очевидно молодой воин, рвение которого сдерживает более осмотрительный Гудере. В ст. 32 Гарульф упоминается как первая жертва среди фризов.

вернуться

7

…сеггский воитель. – Сегги (сюгги) упоминаются также в "Видсиде" (ст. 31, 62, см. также прим. к ним) как одно из германских племен (от др. англ. secg – меч); Сигеферт сражается на стороне данов.

вернуться

8

…лучший из наилучших, на земле живущих… – Превосходная степень, как это обычно в германской поэзии, употреблена здесь в элативном значении, т. е. не свидетельствует о фризских симпатиях автора песни. Как и в ФЭ, события излагаются скорее с датской точки зрения. Обращали внимание (Klaeber), что прямая речь, по крайней мере в этом отрывке, принадлежит только датским воинам.

вернуться

9

Гудлафа отпрыск. – Едва ли этот Гудлаф то же лицо, что и датский воин в ст. 17. некоторые исследователи, однако, считают возможным предположить, что в песнь здесь вплетен мотив битвы между отцом и сыном (занимающий центральное место в "Песни о Хильдебранде").

вернуться

10

…ворон, исчерна темно-бурый… – Ворон и волк – традиционные "звери битвы". Цвета ворона здесь не реалистическая деталь, а средство сгустить до предела мрачный колорит всей картины. Символика цвета вообще играет важную роль в германской поэзии, и лишь очень редко цветовые обозначения встречаются в своей прямой, изобразительной функции; ср. прим. к "Морестраннику" и "Руинам".

вернуться

11

…шестидесяти победителей… – т. е. дружинников Хнэфа; называя данов таким образом, поэт потребляет обычный поэтический синоним для "воина", а не предсказывает им победу.

вернуться

12

…пять рубились дней… – Между тем ФЭ в "Беовульфе" начинается с событий, произошедших "наутро" после битвы, т. е. отводит ей всего несколько часов. Обращает на себя внимание, что самая битва – центральное событие распри, ни в том, ни в другом тексте не изображается.

вернуться

13

Тут прочь отпрянул… как же юные эти… – Очевидно снова имеются в виду фризы; "ратеначальником" поэт скорее всего называет самого Финна.

вернуться

14

Два отрывка эпической поэмы о Вальдере были обнаружены в 1860 г. главным библиографом Копенгагенской библиотеки среди разрозненных листов пергамента. Предполагают, что они могли быть завезены в Данию в конце XVIII в. знаменитым Торкелином, первым издателем "Беовульфа". Находка "Вальдере" стала сенсацией в германистике: за небольшими отрывками угадывается эпическая поэма, сравнимая по своим художественным достоинствам с "Беовульфом". Древнеанглийский памятник представляет большой интерес и как наиболее ранняя германская версия популярного в средневековой Европе сказания о Вальтере Аквитанском. Хронологически "Вальдере" принадлежит той же эпохе (не позже X в.), что и известная латинская поэма "Вальтарий мощный дланью" ("Valtarius manu fortis"), где германское сказание переложено в стилизованные под "Энеиду" гексаметры. Другие версии этого сказания принадлежат значительно более позднему времени (в основном XIII в.). Вальтер является героем южнонемецких эпических песней (вероятно, южнонемецкого происхождения и само сказание); ему посвящены гл. 241-244 древнеисландской "Саги о Тидреке", являющейся переработкой немецких эпических песней (так наз. Ломбардского цикла), а также некоторые строки "Песни о нибелунгах" (ср. особенно строфу 1756, где рассказ о Вальтере влагается в уста самому гуннскому королю Этцелю). О герое по имени Wdał y Walczerz рассказывает и одна польская хроника XII в. Анализ разных версий сказания содержится в лучшем издании "Вальдере", принадлежащем Норманну: Norman Fr. Waldere. Methuen's Old English Library, A.3. L., 1933. Это издание послужило основой предлагаемого русского перевода, а также большинства нижеследующих примечаний.

Проливая в какой-то степени свет на раннюю историю сказания, отрывки из "Вальдере" могут быть, в свою очередь, поняты лишь при сравнении с латинским "Вальтарием" и другими памятниками. Судя по всему, они относятся к кульминационному эпизоду песни – битве между возвращающимся на родину Вальдере и королем бургундов Гудхере (Гунтер немецких версий, Гунтарий латинской поэмы, см. о нем прим. к ст. II.14) – и разделены небольшим промежутком (по Норманну, между ними в рукописи должно было быть около 150 строк). В "Вальтарии" этому предшествуют следующими события. Сын аквитанского короля Вальтарий, знатный франкский юноша Хагано (Хаген древненемецких источников, скандинавский Хёгни, Хагена в ст. II.16 "Вальдере") и дочь короля Бургундии Хильдегунда отправлены заложниками к королю гуннов Аттиле (нем. Этцель, сканд. Атли, Этла в ст. 6 "Вальдере"). По прошествии многих лет Хагано первым возвращается на родину, ко двору короля Гунтария (в латинской поэме он оказывается королем франков). Позже бежит из земли гуннов и Вальтарий, незадолго до этого обручившийся с Хильдегундой. Завязывается битва. Хагано, соединенный с Вальтарием обетом побратимства, первоначально отказывается принять в нем участие. К этому эпизоду и относятся сохранившиеся отрывки из "Вальдере". В первом их них Хильдегюд (= Хильдегунда), как это подобает героине германского эпоса, воодушевляет своего возлюбленного на битву. Не стль ясно, кому принадлежит речь в начале второго отрывка; перевод следует Норманну, трактуя ее как первую часть монолога Вальдере: герой сначала расхваливает свой меч, а затем угрожает Гудхере. В "Вальтарии" рассказывается далее, что Хагано после гибели своего племянника все же соглашается напасть на Вальтария. Герои бьются в решающей схватке и, получив тяжелые увечья, заключают мир. Вальтарий возвращается в Аквитанию и правит там безбедно в продолжение 30 лет.

вернуться

15

Хильдегюд. – Не только контекст, но и сохраненная в переводе аллитерация указывают на то, что строка начиналась с имени героини, древнеанглийская фонетическая форма которого реконструируется исследователями.

вернуться

16

"Верь мне… Миммингом острым…" – Мимминг – имя меча, принадлежащего Вальдере. Традиция обычно связывала историю знаменитых мечей с именем Веланда, волшедного кузнеца германских сказаний (см. о нем подробнее в прим. к ст. 1-14 "Деора"); в ст. 455 "Беовульфа" также говорится о "мече и кольчуге работы Вилунда".

вернуться

17

"Ты, копьеносец Этлы…" – В "Вальтарии" также рассказывается, что герой был приближен к Аттиле и пользовался его покровительством.

вернуться

18

Эльфхере – отец Вальтере; ничего более о нем не известно.

вернуться

19

"О мече не печалься!" – Это место в оригинале не совсем ясно, но из него как будто следует, что одного меча Вальдере уже лишился и что, следовательно, обе речи произносятся героями в разгаре битвы, перед решающей схваткой.