— Тебе лежать надо, сейчас в новой квартире капсулу устанавливают — там быстро всё восстановится.
— Я сказал пошёл нахрен, урод! — Кричу на него, снова вырываясь.
— Прости, я не знал, это было не совсем обычное задание, но… — Оправдывается он.
— Ты нервничал так, козлина, потому что там распылили что-то в машине? — Задаю ему вопрос.
— Да. — Просто говорит он. — Оно должно было вызвать инфаркт и инсульт, мне дали антидот, я боялся, что химики что-то напутают.
— Ну ты и мудак, Господи, какой же ты урод и мудак. — Рычу я и прожигаю его взглядом: — Ты меня убить собирался, и всё знал, но мне сейчас втираешь тут какую-то ересь!
В палату вбегают врач и медсестра. Осматривают меня, вздыхают спокойно и уходят, так ничего и не сказав. Следом входит ещё один доктор, женщина, лет сорока. В белом халате и с внимательным прищуренным взглядом. Садится на стул рядом с кроватью, и представляется:
— Здравствуйте, меня зовут Николь, я психиатр и психолог, мы можем сейчас поговорить?
— Откуда вы? — Спрашиваю, слыша её акцент.
— Франция. — Отвечает она.
Вот оно как, пригнали из самой Франции врача. Ох как зашевелились, правда непонятно почему. Хотя — они теперь знают, что я могу, видимо решили проверить не сбрендил ли — а то положу тут всех. Решаю, что буду отвечать правдиво — мне ведь и самому важно знать насколько я «не сошёл с ума».
— Задавайте свои вопросы. — Говорю ей.
Она долго спрашивает. Вопросы вроде бы обычные — про семью, которой у меня нет, про любимую еду. Иногда достаёт карточки из кармана и показывает мне — просто цветные картонки, иногда с кляксами. Я говорю, что на них вижу или на что это похоже. Выбираю цвета. В общем, отвечаю на все что спросят. Она временами кладёт свою руку на мою, успокаивающе гладит, и кажется, замечает моё возбуждение. Но особенно этому не удивляется. Через час, может быть чуть больше, она прощается и идёт на выход.
— Она стабильна, есть небольшое напряжение — думаю его можно снять половым контактом, желательно с мужчиной, но подойдёт и женщина. — Говорит она кому то, чуть прикрыв дверь: — Очень удачный экземпляр, впервые вижу такое состояние после процедуры, да и по сканированию — все органы в норме, а главное — мозг не повреждён как у прошлых испытуемых. Но нужны дальнейшие исследования, думаю позже, через неделю.
— Не знаю, у нас может и недели не будет, хоть аналитики и дают месяц. — Говорит кто-то ещё, грустно и печально. — Нас всех может быть не будет уже через неделю.
«Испытуемых» — понятно, значит всё-таки подопытный кролик. Становится тоскливо на душе, и гадко. Надеюсь «мозг повреждён» — это и про Людмилу, и её уже пристрелили.
— Сейчас её нельзя перевозить в Центр, пусть продолжает свою миссию, и дайте ей уже разрядку. — Опять говорит Николь. — Нужно что бы она успокоилась, пришла в себя, и тогда уже переезд в безопасное место.
Слышу, как она уходит, не прощаясь, цокая каблучками. А потом мужчина даёт команду, и я своим обострённым слухом улавливаю как ещё пять человек удаляются по коридору. Пять человек в полной разгрузке, с автоматами на плечах. Вот оно значит, как — готовы были меня пристрелить словно бешеную собаку, что же — учтём.
Заходит мой старый знакомый — Дмитрий. Берёт стул от двери, и садится рядом с кроватью. Подумав о чём то, строго посмотрев на Никиту, говорит:
— Здравствуйте, Саша.
— Не очень хочется, чтобы вы все «здравствовали», поэтому не буду этого говорить. — Бурчу ему.
— Это не столь важно, важно что вы всё таки выжили и должны… — Начинает он.
— Я должна?! — Перебиваю его. — В смысле — я должен?!
Он вздыхает, берёт откуда-то сбоку пульт, включает телевизор на стене, прямо напротив кровати. Переключает на новостной канал — а там опять Африка. Новая техника — Европейские и Российские солдаты маршируют, самолёты садятся, показывают какую-то взлётно-посадочную полосу, которую по словам репортёра построили за сутки.
— Африканский континент почти зачищен, там по большей части осталась выжженная земля. — Говорит Дмитрий, выключая звук, но оставляя картинку. — Вы не задумывались — почему Россия двадцать пять лет назад так быстро вошла в Европейский Союз?
— Какая мне разница, я тогда маленькой была. — Чертыхаюсь про себя, поправляюсь: — Был.
— И вас даже не интересовало, почему после этого произошёл такой скачок — шунты, виртуальная реальность, всё остальное? — Опять спрашивает он.
— При чём тут Африка? — Устало вздыхаю я.
— С одной стороны мы — Европа, с другой Америка. — Серьёзно говорит он: — По прогнозам наших аналитиков, через неделю американцы выйдут в точку встречи с нашими войсками, и в ту зону, которая их интересует. Ещё через два-три дня случится первое боестолкновение, когда они поймут, что мы не договоримся. Если повезёт — мы продержимся какое-то время, но потом придётся или применить спутниковые удары и ядерное оружие, или отступить.
— Я не понимаю. — Говорю ему.
— Так вот. — Продолжает недовольно он: — Мы отступим, нам нужно время, вернее оно нужно будет и вам тоже — и мы его дадим. Пока наши враги займут позиции, пока поймут что то, что они ищут, уже как двадцать пять лет там не находится, пройдёт еще неделя.
— Зачем мне нужно будет время? — Опять не понимаю я.
— Что бы завершить задание в Игре. — Отвечает он.
— Это бред какой то! — Вскрикиваю я нервно. — Какая игра, какая война?!
— Такая, что мы уничтожим все друг друга. — Встаёт, и кричит он на меня. — И вы должны закончить ваше долбанное задание, что бы у нас в копилке был ещё один козырь!
— Почему просто не отдать американцам то, что они там ищут, и что это вообще такое? — Спрашиваю его, успокоившись.
Дмитрий поправляет галстук, садится, говорит:
— Прошу прощения, нервы, все эти последние дни, ещё и террористы, которые пытались вас захватить.
— Я тоже прошу прощения, но слишком мало информации, мне непонятно. — Отвечаю ему.
— Пока это всё что могу сказать, чуть позже, когда уже будет неважно — вы всё узнаете. — Говорит он: — Но отдать то, что мы забрали — просто так не получится. Да и в Совете уже принято однозначное решение — технологиями не делится. Нас ждёт большая война, в любом случае, но, если вы выполните задание — появится хоть какой-то шанс Европейскому Союзу продолжить существовать, пусть и не в прежнем виде, пусть изъеденным войной, но устоять на руинах.
— А если не выполню? — Спрашиваю его опять.
— Тогда, скорее всего мы уничтожим друг друга, а может и всю планету, Китай и Индия выступят на стороне Америки и их союзников. — Разводит он руками. — Вы поймите, я тоже считаю — отдать технологии и всё это, да и пусть подавятся, но верхушка против, а мы с вами просто выполняем указания и приказы. Да и ваше задание — лишь один из вариантов, мы прорабатываем и другие — превентивный удар, смещение руководства, много чего ещё. Так получилось, что наши эксперименты с этим виртуальным миром совпали с напряжённостью, и было решено заиметь в рукаве ещё один козырь.