— Здравствуй, Равина, — сухо сказал гном. — И чего это ты тут делаешь?
— Тебя ищу, — усмехнулось неведомое прекрасное существо, сверкнув отличными зубами.
— Ну, нашла, — буркнул гном. — Что дальше? И почему, кстати, заклятие не действует?
— Почему заклятие не действует, я не знаю. Скорее всего, его просто поменяли из соображений секретности, а нас с тобой в известность поставить не успели. — Равина взмахнула крыльями и, придержав платье, очутилась на траве. — А что дальше… Эльфы скликают Большой Совет. Тебе, Рамсей, повезло, что я увидела сверху, как на вас напали. К замку, сам понимаешь, я не полетела — вдруг там злыдни со своими летающими машинами, но разведчика я послала… — Равина вытянула руку, и ей на ладонь села крупная черно-белая сорока.
— Умничка моя, — ласково сказала сороке крылатая девушка и пальцем погладила птицу по голове. — Она вот мне и рассказала, что вам быстро удалось бежать. Я тут же сообразила, что ты подашься сюда… И вот мы встретились!
— Так, — сказал гном и яростно почесал бороду. — Большой Совет, значит… А когда?
— Сегодня на закате.
— А где? В Укромном Месте?
— Там.
— Вообще-то я не член Совета, — пробормотал Рамсей.
— Гном! — сдвинула соболиные брови Равина. — Кончай придуряться! Неужели ты думаешь, что мы, вилы, не имеем глаз? Ведь ясно, что твой спутник — оттуда, с Первой Земли. Это значит, что он прошел сквозь последнее Окно и… Да что мы тут стоим-то! Вот-вот вас хватятся в замке, и тогда даже мои крылья не спасут! Вы готовы?
— Эх! — притворно вздохнул Рамсей. — Терпеть не могу путешествовать по воздуху. Одно утешает, что в твоих объятиях, Равина. Я готов. Гоша, подойди, пожалуйста, к этой деве юной и дай себя обнять. Видишь ли, ей придется нести нас по воздуху.
— Не бойся, мальчик, — одарила Гошку улыбкой Равина. — Я — вила Равина, а не какая-нибудь там русалка или, упаси Великий Мастер, кикимора. Вам, людям, нечего меня опасаться.
— А я вовсе и не опасаюсь, — севшим вдруг голосом пробормотал Гошка и, чувствуя, что начинает отчего-то краснеть, шагнул вперед.
Чудная девушка обхватила его левой рукой за спину и крепко прижала к себе. Другой рукой она притянула гнома.
— Обнимите меня за шею и держитесь!
Гошка почувствовал, что ноги его отрываются от земли… и вот уже они скользят по воздуху над самыми верхушками деревьев.
То ли от небывалого ощущения бесшумного полета (с самолетом никакого сравнения быть не может!), то ли от близости прелестного разгоряченного девичьего лица и какого-то необыкновенно чистого запаха, шедшего от пушистых волос Равины, но сердце Гошкино билось в груди, как пневматический молоток в руках дорожного рабочего.
Спиной он ощущал что-то мягкое, теплое и в то же время упругое, и от этого сердце стучало еще быстрее, хотя, казалось бы, быстрее и невозможно.
Скорость полета была довольно велика — ветер так и свистел в ушах, — однако летели невысоко.
— Выше нельзя — могут заметить. А так нас не видно на фоне деревьев, — пояснила Равина и, задыхаясь, добавила: — Я дотащу вас… до реки, а там… попробуем открыть… другой вход… под землю. По воздуху… опасно. И тяжелые вы…
— А далеко еще? — решился спросить Гошка.
Равина промолчала, сберегая дыхание, — ей приходилось выполнять очень тяжелую работу.
Река открылась внезапно.
На левом, дальнем от них берегу леса уже не было, — насколько хватало взгляда, простиралась до горизонта равнина с разбросанными там и сям купами деревьев.
Равина резко пошла вниз.
Мелькнули перед глазами золотистые стволы сосен, затем каменный срез обрыва… и вот уже Гошка ощутил под ногами мелкую гальку речного берега.
— Уф-ф! — облегченно выдохнула Равина, переводя дух. — Ручки мои рученьки, крылья мои крылышки. Вот уж не думала, что придется мне когда-нибудь гномов по воздуху таскать! Человека-то еще куда ни шло, особенно, конечно, если он мужчина, — и она шутливо толкнула Гошку крутым бедром.
Гошка с ужасом почувствовал, что опять краснеет.
— Ладно тебе, Равина, парню голову кружить, — сверкнул зеленым глазом гном. — Сначала ты меня по воздуху, теперь я тебя под землей. Но, надо признать, на место ты точно вышла — молодец! — с этими словами Рамсей подбежал к скалистому обрыву, положил на каменную стенку руки и, опустив голову, пробормотал слова заклинания.